И его жена, которая непременно ему подчинялась, как по еврейскому закону, так и просто из супружеской любви, не выдав своего мужа, тоже заслуживала смерти.
И, согласно нашим безымянным редакторам IV и V веков, именно тот «Дух-Утешитель», тот «Параклет», которого Иисус якобы послал после вознесения на небо верующим в него в качестве последнего подарка (Иоан., 15:26), исполнил работу палача.
Успокоим читателя. Из поговорки «Яблоко от яблони недалеко падает» следует не только, что «каков отец, таков и сын», но и — неопровержимый силлогизм — обратное: «каков сын, таков и отец».
Симон Зелот, он же Сикарий, заслуживший прозвище «Камень» за бесчувственность, — достойный родитель вора, каким был Иуда Искариот. Ведь когда Иисус вывел его на сцену, он уже носил это прозвище:
«Проходя же мимо моря Галилейского, Он увидел двух братьев, Симона, называемого Петром (скалой), и Андрея, брата его...» (Матф., 4:18).
«Двенадцати же апостолов имена суть сии: первый Симон, называемый Петром, и Андрей, брат его... » (Матф., 10:2).
«Увидев это, Симон Петр припал к коленам Иисуса и сказал: выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный» (Лук., 5:8).
«Один из двух, слышавших от Иоанна об Иисусе и последовавших за Ним, был Андрей, брат Симона Петра» (Иоан., 1:40).
Отметим: есть веские основания предполагать, что именно тот самый злополучный Анания и принял Павла в Дамаске во время обращения последнего1. Если оно произошло в 39 году, то Ананию и его жену убили уже после того, как они покинули Дамаск и перебрались в Иерусалим, возможно, из осторожности, после событий, связанных с обращением Павла. Проданное имение (в Деян., 5:1, речь идет именно о имении, а не о поле), несомненно, было их жилищем в Дамаске. Отблагодарили их за это очень плохо.
Что касается вида их смерти, то все очень просто. Страшная сикка (сирийская, иорданская, палестинская), кинжал, давший сикариям их название, — оружие грозное. Уроженцы тех краев и тогда, и в наши дни добавляют к ней ударное оружие — либо хлыст из жилки пальмового листа, либо дубинку из древесины каменного дуба, либо бычье сухожилие с привязанными свинцовыми шариками. Так, например, стража Иерусалимского храма, которой были положены мечи, в случае народных волнений или для разделения враждующих группировок использовала просто хлысты или дубинки.
Анания и Сапфира были просто убиты на месте — этим и объясняется их внезапная гибель. И если «юноши», гвардия Симона Зелота, потратили три часа на дорогу туда и обратно, когда хоронили Ананию, это потому, что им надо было унести труп подальше от Иерусалима. Все происходило днем. На ночь ворота города закрывались, и они бы не смогли выйти.
Возможно, труп спрятали в мешок или ящик, согнув в позу зародыша и связав. За пределами Иерусалима хватает пустынных мест, пригодных для тайного захоронения. Достаточно было отойти подальше, чтобы можно было действовать спокойно. Если считать час на дорогу туда, полчаса на копание могилы (почва, страшно каменистая, поддается очень плохо
назад далее