импе­ратрицу Евдоксию с последней и сравнивал себя с Иоанном Крестителем, потому что она добилась его высылки из Визан-тия1. Афанасий Александрийский также знал в качестве тан­цовщицы только Иродиаду.

И это создает новую проблему. Ирод Антипа, арестовывая и заточая Крестителя вдалеке, хотел из политической осмот­рительности заставить его замолчать и пресечь все его кон­такты с народом. Махеронт, расположенный на границе

Набатейской пустыни, и послужил для этого. Однако Ирод не приговаривал Иоанна к смерти, потому что боялся его. Крес­титель в его глазах был пророком, ходили слухи, что это вер­нувшийся Илия, к тому же он был назиром, то есть посвященным Господу, и, значит, поднимать на него руку было нельзя. А за этим страхом, может быть, крылось неосо­знанное восхищение, смешиваемое с угрызениями не очень чистой совести.

Поэтому, когда якобы было произнесено неосторожное обещание, несомненно, в праздничном опьянении, и когда Ирод Антипа должен был его исполнить, возможно, сама уда­ленность назначенной жертвы позволяла ему надеяться избе­жать последствий своих неосторожных слов.

Резюмируем. Саломея (или Иродиада, ее мать) восхитите­льно танцевала перед Иродом и его двором. Ирод в награду пообещал отдать ей все, что она попросит, хоть половину своего царства. Тогда Саломея (или Иродиада) попросила го­лову Крестителя.

Была ли она с ним знакома? Маловероятно, что она ког­да-либо его видела. Женщины ее ранга редко выходили из дворца, а если и покидали его, то лишь в закрытых носилках, под охраной вооруженных евнухов и рабов, и дорогу перед ними расчищали заранее. И это было на руку Ироду Антипе.

Он позвал одного из своих офицеров, тихо отдал ему при­каз, и тот исчез. Через несколько минут праздник прервался вновь, офицер вернулся; за ним палач нес на широком блюде голову Крестителя. То есть бескровную голову человека с длинными волосами и бородой, с исхудалым лицом. Так, по крайней мере, рассказывают Матфей и Марк, у которого. впрочем, этот рассказ — очевидная вставка.

Может быть, это была голова аскета, который из-за обетов своего назирата никогда не стриг волос и бороды и чья худоба была следствием поста и самого аскетизма.

А может, это была голова и самого обыкновенного челове­ка, который долгие годы прожил в темной камере и не мог из-за этого стричь себе ни волос, ни бороды с тех пор, как его посадили в тюрьму, а исхудал просто из-за недостатка пита­ния, характерного для всех заключенных в те страшные вре­мена.

Но была ли это голова Крестителя, сидевшего в тюрьме в ста сорока километрах оттуда, на границах Трансиорданской пустыни? Приказ был выполнен слишком быстро, чтобы это было так, и Тивериада слишком далека от Махеронта.

Но, в конце концов, скажут нам, почему праздник не мог происходить в Махеронте? А потому, что Махеронт, о по­стройке которого рассказывает Иосиф Флавий, — цитадель, затерянная в пустынях, без воды, и ни о каком пышном двор­це в Махеронте не говорится


назад далее

Лучшие модели профессиональных кофемашин для кофейни.

Навигация