К тому же утверждение, что Иуда предал своего дядю и своего царя из-за тридцати сребреников, немногого стоит. Иуда, несомненно, был профессиональным вором (Иоан., 12:6); он был разбойником с большой дороги, как большинство сикариев, судя по словам Евангелий. «Он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали» (Иоан., 12:6). Он мог так продолжать еще долго, потому что этот денежный ящик пополнялся по мере необходимости.
Если он предал, он, несомненно, сделал это по двум причинам.
Первая состояла в том, что после заклинания духов на горе Фавор Иисус, вероятно, произвел нечто вроде перевода движения на мирные рельсы. Над ним взяло власть некое загадочное существо. Или же внутренняя эволюция привела его к мысли отказаться от этой беспощадной и безжалостной борьбы, ввиду могущества Рима изначально обреченной на поражение. Или он постарел, стал «близок к старости», как говорит святой Ириней, и утратил надежду. А ведь Иуда был молод, и в его сердце не умерли ни ненависть к римлянам, ни безумные надежды.
Вторая состояла в том, что он был сыном Симона, брата Иисуса, и после назначения его отца наследником Сына Давидова теоретически царская власть над Израилем переходила к их ветви. Он, Иуда, маленький разбойник с большой дороги, безвестный сикарий, со смертью отца становился главой иудейского мессианизма. И со смертью Иисуса, своего дяди, он уже превращался в «дофина».
В самом деле, почему Симон в одиночку после ареста Иисуса слонялся у самого дома, где происходило заседание суда? Из верности (его троекратное отречение заставляет в этом сомневаться) или из страха, что Иисуса в конечном счете выпустят и он вернется, чтобы потребовать отчета от Симона и его сына Иуды?
Возможно, последнему и не надо было больше ничего, чтобы принять решение убрать Иисуса (с выгодой, потому что голову Иисуса римляне должны были оценивать гораздо дороже, чем в тридцать сребреников), не надо было больше ничего, скажем так, чтобы принять решение об устранении вождя, впавшего в теоретический и тактический уклон.
Намеревался ли он впоследствии устранить и Симона, своего отца? Не исключено. «Иудейские древности» и «Иудейская война» Иосифа Флавия приучили нас к мысли, что в династиях Ближнего Востока взаимная ненависть членов семьи была обычным делом. Как бы то ни было, ужасная смерть Иуды Искариота не возмутила его отца Симона, он позволил совершить то, что было в глазах всех актом правосудия, если и сам не одобрил его.
Но это было не единственное следствие событий, связанных со смертью Иисуса.
Мы сохранили на конец главы текст одного документа, важного для нашего тезиса о том, что Иуда Искариот был казнен в наказание за измену. Этот текст как будто показывает, что против Иуды единодушно выступил весь штаб Иисуса, несомненно, даже отец
назад далее