Если находишься на вершине горы в краях, где небо неизменно голубое, то, когда появляется облако и окутывает человека, солнце, продолжающее палить гору, превращает об­лако в настоящий светорассеиватель, и возникает такой контраст, что человек, особенно если он одет в белое, кажет­ся еще более ослепительным.

Теперь перейдем к последнему заклинанию духов, которое состоялось в вечер ареста Иисуса, на Масличной горе, близ Вифании, в месте, именуемом Гефсимания, что значит «пресс для маслин». Возьмем рассказ Луки:

«И вышед, пошел по обыкновению на гору Елеонскую; за ним последовали и ученики Его. Пришед же на место, сказал им: молитесь, чтобы не впасть в искушение. И Сам отошел от них на вержение камня и, преклонив колена, молился, гово­ря: Отче! о, если бы Ты благоволил пронесть чашу сию мимо Меня! впрочем, не Моя воля, но Твоя да будет. Явился же Ему Ангел с небес и укреплял Его.

Встав от молитвы, Он пришел к ученикам, и нашел их спя­щими от печали, и сказал им: что вы спите? Встаньте и моли­тесь, чтобы не впасть в искушение» (Лук., 22:40-43, 45-46).

Здесь зададим первый вопрос: как можно было заснуть от печали? Тревога и тоска, напротив, не дают спать. Этот «сон от печали», сатурнический сон, является опять-таки резуль­татом окуривания, вероятно, парами дурмана (Datura stram-monium) или белены, смешанными с парами гальбана, helbenah храмовых курений. Потому что здесь происходит новое заклинание духа, но он вопрошает уже не Моисея и Илию, а своего отца. Кого это? Мы поймем позже.

Второй вопрос: коль скоро ученики заснули, а он удалился от них на расстояние броска камня, откуда известны сло­ва его диалога с отцом?

Не от них, потому что они спали. Не от него, потому что Иисус еще не закончил отчитывать учеников, наконец проснувшихся, когда римские солдаты из Когорты и служите­ли Храма, вооруженные мечами и дубинками, ведомые Иудой Искариотом, его племянником, явились с факелами и тотчас приступили к его задержанию.

Знаем мы это от того персонажа, о котором пишет толь­ко Марк и о котором нам известно следующее — детали весь­ма любопытные:

«Тогда, оставивши Его, все бежали. Один юноша, завер­нувшись по нагому телу в покрывало, следовал за Ним; и воины схватили его. Но он, оставив покрывало, нагой убе­жал от них» (Марк, 14:50-52).

Прежде всего удивимся, как это в марте в Иудее какому-то юноше пришло в голову оказаться в одном покрывале в каче­стве одежды на вершине Масличной горы, да еще ночью, в са­мые холодные часы, настолько холодные, что на дворе дома Каиафы люди грелись у костра, где через несколько минут Петр отрекся от своего Учителя (Иоан., 18:18).

Это не шерстяное покрывало, потому что Вульгата святого Иеронима, официальный церковный текст, использует латин­ский термин pannus, означающий «ткань».

Это не покрывало с постели, потому что в те времена тако­вых еще не было. Евреи спали на циновках, как и все народы этого региона. Римляне использовали складные матерчатые койки, покрытые шерстяными тканями или мехами


назад далее
Навигация