потом сдержан­ность и даже неприятие отцов зарождающейся церкви (и не самых малозначительных) по отношению к этому столь комп­рометирующему тексту. Ведь если римские полицейские вла­сти, а значит, и император познакомились с Апокалипсисом до пожара Рима в 64 году (а это почти наверняка произошло), ясно, что после этого пожара по всей империи принадлеж­ность к христианству была приравнена к преступлению, И отнюдь не исключено, что борьба Рима против мессиан­ства Иисуса началась, как только последнее возникло, и при жизни Иисуса физическая активность уступила место этому настоящему «призыву к священной войне», этому объявле­нию войны «народам», каким является Апокалипсис. И вот почему.

В «Послании Пергамской ekklesia» (Ап., 2:12-13) есть на­мек на некоего мученика, не рискующий привлекать к себе внимание, мученика, упоминать которого воздерживаются все экзегеты, потому что от одного упоминания о нем может открыться Истина! Вот этот удивительный отрывок:

«И Ангелу Пергамской церкви напиши: так говорит имею­щий острый с обеих сторон меч: Знаю твои дела, и что ты жи­вешь там, где престол сатаны, и что содержишь имя Мое, и не отрекся от веры Моей даже в те дни, в которые у вас, где живет сатана, умерщвлен верный свидетель Мой Антипа» (Ап., 2:12).

Прежде всего заметим, что «ангелы», которым Иоанн полу­чает приказ написать, не могут быть «angelis» в латинском смысле слова, это в древнегреческом понимании, то есть вестники, а в данном случае — корреспонденты, са­мые обычные люди. Это писари каждого иудейского кагала, ставшего еккіеяїа, после того как он с арамейского языка че­рез древнееврейский перешел в греческую версию.

Будь это не так, было бы не очень понятно, как означен­ный Иоанн передаст послание Иисуса ангелу-покровителю еккіеяїа, если этот «ангел» действительно дух в чистом виде!

И возникает проблема: что это за «свидетель» Иисуса, этот мученик по имени Антипа, умерщвленный в Пергаме за вер­ность Иисусу до того, как последний написал Апокалипсис и отослал его Иоанну?

«Деяния» Пиония, «Деяния» Карпа, «Церковная история» Евсевия Кесарийского об этом молчат. В четвертой книге, упомянув о мучениках Смирны, Евсевий пишет:

«Есть тут же отчеты и о других замученных в асийском го­роде Пергаме; о Карпе. Папиле и женщине Агафонике, со сла­вой скончавшихся после многолетнего и славного исповедания» (Евсевий Кесарийский. Церковная история. IV, XV, 48. С. 164).

Но католические экзегеты относят эти расправы то к вре­менам Марка Аврелия (161-180), то ко временам Деция (240—251). Это очень далеко от времен Апокалипсиса, даже официально принятых (94 год). Ведь этот Антипа должен был умереть до 94 года, если следовать официальным данным, или до 28 года, если принимать наше толкование.

А для всех католических, протестантских или православ­ных экзегетов первый мученик — это диакон Стефан, поби­тый камнями в 36 году, когда Марцелл сменил Пилата на посту прокуратора.

Таким образом, этот Антипа, умерший в Пергаме за вер­ность делу Иисуса, Антипа, о котором все экзегеты предпочи­тают умалчивать (всегда обходя без единого слова этот стих и даже не делая малейшей сноски под строкой), становится для официальной истории христианства столь же неудобным и столь же компрометирующим, как Иуда Галилеянин и город Гамала.


назад далее

Навигация