Это дом, вероятно, принадлежал его таинственному брату, имя которого неизвестно и который жил в Сидоне под прозви­щем «Сидоний» — сидонянин. Был ли это тот загадочный скрытый сын, о котором мы говорили на с. 72?

Продолжение этой истории известно. Но Иисус не мог бо­льше оставаться в Финикии, потому что его опознали. Он снова бежал.

«Вышед из пределов Тирских и Сидонских, Иисус опять пошел к морю Галилейскому1 чрез пределы Десятиградия» (Марк, 7:31).

Так вот, если рассмотреть карту этих мест (с. 6), можно отметить, что Иисус попытался ввести в заблуждение жите­лей Тира. В самом деле, из этого города он вдоль побережья Средиземного моря дошел до Сидона, города, расположенного в пятидесяти километрах северней Тира. Значит, тиряне мог­ли предположить, что он в конечном счете направляется в Палестину. И если они дали такие сведения римской жандар­мерии, сведения эти были ложными. Из Сидона, повернув на восток, он вернулся в Галилею, но через Декаполис.

Все это совершенно нормально со стороны человека, голо­ва которого оценена и против собственных отрядов которого римские легионы постоянно проводят полицейские операции. Но зачем скрывать это от нас?

«Удаление» в Финикию, прерванное из-за вмешательства хананеянки и ее болтливости, пришлось, как мы видели, на момент церемоний, посвященных Адонису. Культ этого бога, представлявшего собой не что иное, как воплощение хлебно­го зерна в частности и растительности в целом, был очень древним. Специалисты по истории религий отождествляют его с египетским Осирисом, и это его чтили в разных краях под именем Эшмуна, Афлада, тогда как в других местах обна­руживали поклонение ему под именем Думмузи, Таммуза, Сандона и, наконец, Адониса.

Даже Израиль во времена тех попыток прийти к религиоз­ному синкретизму, которые пророки с ужасом рассматривали как духовную измену Яхве, иногда почитал Таммуза:

«И привел меня, ко входу во врата дома Господня, которые к северу, и вот, там сидят женщины, плачущие по Фаммузе» (Иез., 8:14).

Он носил имя «пастуха Неба», или «Небесного пастуха», а также «Истинного сына». Спускаясь в обитель мертвых, он становился их господином и тогда принимал имя «пастуха Земли». А когда при воскресении он из этой мрачной обители вновь поднимался к свету, мертвые поднимались вместе с ним. До того, во время его (символического) погребения, его статую омывали, умащали благовониями, облачали в тем­но-красный саван. Вот почему специалисты по древним рели­гиям Вавилона и Ассирии, прежде всего Эдуард Дорм, могли заключить:

«Смерть, воскресение, вознесение — в мистериях Думузи есть все» (Dhorme, Edouard. Les Religions de Babylonie et As­syrie. Paris: Presses universitaires de France. 1949).

И А. Море вместе многими другими авторами без колеба­ний пишет: «Мы считаем подтвержденным, что в адониях фи­никийцы черпали надежду на возрождение существования человека после смерти» (Moret, Alexandre


назад далее
Навигация