Распятие. Иисус на пределе сил, из-за физической слабо­сти он погибнет гораздо раньше обоих разбойников, распятых вместе с ним. И тогда, как Жак де Моле, он использует злове­щее таинство последней воли умирающего, чтобы самому на­казать виновных, о которых уже шла речь в приведенных выше восьми проклятиях.

В самом деле, у Матфея (27:47-50) и у Марка (15:33-37) мы читаем:

«А около девятого часа возопил Иисус громким голосом: Или, Или! лама савахфани? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? Иисус же, опять возопив громким голосом, испустил дух».

У Луки говорится, что он кричал: «Элои, Элои! ламма са-вахфани?»

Издалека присутствующим евреям казалось, что он зовет Илию, пророка. Они думали, что он в ответ на укоры и мсти­тельные насмешки двух воров, распятых по бокам от него, де­лает последнюю попытку призвать себе на помощь небеса.

Прежде всего отметим всю лживость подобного перевода. Ни Или, ни Элои не могут переводиться «Боже мой». «Или» по-древнееврейски «Бог», в единственном числе — Элои; множественное число, которое должно выражать божествен­ное величие, звучит как Элохим. Но все это будет так, если под буквами расставить определенные знаки, чтобы в слове появились гласные, потому что в древнееврейском алфавите есть только согласные.

Поэтому три буквы, означающие «Или» (алеф-ламед-ге), если поставить под ними знаки по-другому (при той же после­довательности алеф-ламед-ге), будут означать «заклинать», «проклинать» — надо признать, это совсем другое дело.

Так вот, фраза «Или, Или! лама савахфани?» — это пер­вый стих псалма 22. Псалмы — это гимны в стихах, они не все принадлежат царю Давиду, а сочинены безымянными свя­щенниками. Этот псалом начинается так: «Начальнику хора. На "Лань Утренней зари". Псалом Давида». То есть этот гимн должен быть передан начальнику хора, спет на мотив народной еврейской песни, несомненно любовной, под назва­нием «Лань Утренней зари»3, и, наконец, его автор — сам царь Давид. И вот что очень ясно. Если мы прочтем этот пса­лом целиком, нас поразит его пророческий характер по отно­шению к страстям Иисуса... но только если мы ограничимся католическими или протестантскими переводами. Первонача­льный древнееврейский текст — совсем иной.

Там, где говорится о пронзенных руках и ногах, на самом деле речь идет обо льве, который пленен и его лапы связаны, а молящий взывает не только в данный миг на Голгофе, а по­стоянно, день и ночь. На самом деле, ведь это царь Давид го­ворит со своим Богом и обращается к нему.

Следовательно, эта фраза вызывает у нас подозрение. В са­мом деле, можно ли поверить, чтобы истерзанный человек, страдающий от всех ужасных болей, возникающих при распя­тии, спина которого исполосована страшными освинцованны­ми бичами и трется о корявое дерево креста, кисти пробиты в самых болезненных местах нервных сплетений, промежность медленно разрезается


назад далее
Навигация