«Так как многие стекались к проповеднику, учение которого возвышало их души. Ирод [Антипа] стал опасаться, как бы его огромное влияние на массу (вполне подчинившуюся ему) не повело к каким-либо осложнениям» (Иосиф Флавий. Иудейские древности. XVIII, 5, 18. Т. 2. С. 318).
К этой краткой биографии добавим две важные даты жизни Крестителя. В цитадель Махеронта он был заключен якобы 28 мая 31 года нашей эры. А 29 марта следующего года, то есть 32-го, его, как утверждается, казнили.
Отметим также мимоходом, что пожар Рима в 64 году вспыхнул в момент, когда в Иудее разразилось восстание, которому предстояло завершиться разрушением Иерусалима, и что начался этот пожар с цирковых конюшен через 33 года после смерти Крестителя1. Бывают очень показательные совпадения. Мы к нему вернемся в одной из ближайших работ.
Но что все-таки представлял собой Махеронт?
Махеронт был крепостью в Трансиордании, на самой оконечности Переи, на границе с Набатейским царством и поднимался на 750 метров над свинцовой гладью Мертвого моря.
Согласно Ренану, Ирод Антипа возвел крепость, внутри которой находились дворец, оборудованный с величайшей роскошью, и тюрьма, поскольку в те страшные времена дворцов без тюрем не бывало. Именно там, по мнению того же Рена-на, произошла сцена танца, а после — сцена отрубания головы.
Ренан ошибается. В отношении деталей и подробностей этого сюжета евангельские тексты особенно явно чего-то недоговаривают. Ведь если предположить, что праздник и танец, послуживший предлогом для казни, имели место в обычном дворце Ирода Антипы в Тивериаде, рассказ становится не слишком правдоподобным. Между Тивериадой, стоящей на чарующих берегах Генисаретского озера, или Галилейского моря, и Махеронтом, расположенным на восточном берегу Мертвого моря, минимум сто сорок километров по прямой. Получается, что палач Ирода покрыл не менее трехсот километров, считая прямой и обратный путь, ночью за несколько часов. В ту эпоху такое было совершенно невозможно.
С другой стороны, Иосиф Флавий, рассказывая о постройке крепости Махеронт, первоначально называвшейся Ироди-он, ничего не говорит о внутреннем дворце, и мы скоро поймем почему.
Напротив, он описывает нам дворец, также называвшийся Иродионом, который Ирод Антипа возвел близ Иерусалима и оборудовал с большой роскошью. Значит, надо полагать, именно там происходила сцена танца во время ночного праздника и были приняты последующие решения. Но не о казни Крестителя.
Еще одно противоречие. В обоих Евангелиях, где повествуется об усекновении главы Крестителя, у Матфея (14:11) и Марка (6:28), танцовщица, которая очаровала Ирода Анти-пу, — это Саломея, дочь Иродиады. Эти тексты в IV веке стали известны всему христианскому миру. Но ведь в то же время, а также в V веке танцовщицей считали саму Иродиа-ду. Прежде всего Иоанн Златоуст, который сравнивал
назад далее