мнимого «сына» Божества, чего-то вроде второго бога, якобы получившего из рук Божества власть над всем Творением, при том что он был непосредственным

Создателем такового. Что подразумевает: Всевышний не мо­жет делать все сам, ему нужен сотрудник.

Так вот, нам очень трудно себе представить, как спаситель Израиля, приход которого предвещали последние из извест­ных пророков, мог полностью отождествляться со Всевыш­ним, с Предвечным, на которого они ссылаются.

Ведь появление каждого из спасителей и освободителей избранного народа предсказывал какой-то пророк, и никогда не было единственного спасителя Израиля, их было довольно много — начиная от Моисея, включая Иисуса Навина, Дави­да и пр., и до Зоровавеля. Таким образом, если Священное Писание периодически предсказывает приход того или иного освободителя, не надо представлять дело так, что он обязате­льно являет собой воплощение Всевышнего Божества. Проро­ки считали этих спасителей просто людьми, которым выпало такое предназначение, не более того.

Нужно ли допустить, что Иисус был одним из них? Об этом не может быть и речи, потому что он не освободил Изра­иль ни от римского деспотизма, ни от деспотизма идумейских царьков, данников Рима; напротив, его появление совпало по времени с постепенным разложением страны, закончившимся полным ее распадом после разрушения Иерусалима.

С другой стороны, нам кажется немыслимым, как можно бесконечно ссылаться на Ветхий Завет и пророков, если, то и дело претендуя на собственную божественность, ты тем са­мым постоянно опровергаешь их. А как обосновать Новый За­вет, не опираясь на Ветхий?

Так вот, Евангелие, приписываемое Иоанну, а на самом деле набор христианско-гностических текстов, с искажениями заимствованных из «Герметического корпуса», утверждает:

«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было бог» (Иоан., 1:1).

Надо отметить, что оригинальный греческий текст подчер­кнуто проводит различение между «Богом» (подразумевается: «всевышним») и «богом», определение которого отражает низший и подчиненный характер последнего. В современных разговорных языках указать на такое различие можно, только использовав прописную и строчную буквы.

Как бы то ни было, если христиане оправдывают свою ре­лигию тем, что она якобы представляет собой реализацию Ветхого Завета, — вот тексты, которые заранее категориче­ски опровергают их утверждение:

«Видите ныне, что это Я, Я — и нет Бога, кроме меня...» (Втор., 32:39).

«Прежде Меня не было Бога, и после Меня не будет» (Ис, 43:10).

«Я, Я Господь, и нет Спасителя кроме Меня» (Ис., 43:11).

«Я, Я Сам изглаживаю преступления твои ради Себя Само­го, и грехов твоих не помяну» (Ис., 43:25).

«Так говорит Господь, Искупитель ваш...» (Ис., 43:14).

«Искупитель наш — Господь Саваоф Ему имя...» (Ис., 47:4).

«Я — Господь, Спаситель твой и Искупитель твой. Силь­ный Иаковлев» (Ис., 49:26).

В начале главы мы подчеркнули, что это «искупление», как его изображают, с точки зрения любого здравомыслящего че­ловека, имеет совершенно иррациональный характер.

Теперь мы показали, что, несмотря на все смелые утверж­дения, оно не согласуется и с Ветхим Заветом.

Если мы добавим, что отказ Иисуса и его сторонников от соблюдения ритуальных предписаний еще более усугубляет эту разницу, то утверждение, будто Новый Завет — не более чем реализация Ветхого, станет выглядеть еще более самона­деянным.


назад далее
Навигация