Иудеям, желавшим из дипломатичности и осторожности исправить эту надпись и внести в нее уточнение: «Пиши... что Он говорил: "Я Царь Иудейский"» (Иоан., 19:21), Пилат грубо ответил: «Что я написал, то написал».

Это показывает, что для Пилата было ясно: иудеи вполне рассматривали Иисуса как своего законного царя, пусть тай­ного и потенциального, причем в течение всей его деятельно­сти, так что им слишком поздно это отрицать.

Таким образом, как очень справедливо замечает в своей книжечке «Бог и кесарь» д-р Кульман, протестантский исто­рик и экзегет, чьи мнения неоспоримы, к казни на кресте Иисус был приговорен как вождь зелотов, и этого обвинения было более чем достаточно, с учетом его тяжести, чтобы за­менить все остальные.

И также очень вероятно, что оба «разбойника», казненных вместе с ним, по сторонам от него, тоже были зелотами, чле­нами его отряда, то есть в глазах римлян людьми, занимавши­мися разбоем. Может быть даже, они тоже были захвачены в Гефсиманском саду, может быть, они принадлежали к тем, кто выхватил меч и «ударил мечом» (Лук., 22:49). Ведь иначе почему бы они упрекали его в бессилии освободить чудом себя и их тоже} Также в высшей степени вероятно, что в своем отчаянном положении они вспомнили его прежние утверждения о конечной победе, которая будет достигнута в последний момент благодаря вмешательству сверхъестествен­ных сил. Потому что только у Луки один из них вступается за Иисуса (23:41); у Матфея и Марка оба поносят его за бесси­лие. Впрочем, у Луки тут же возникает еще одно противоре­чие, когда Иисус обещает доброму разбойнику, что тот будет ныне же, то есть в тот же день, с ним в раю. А как же в та­ком случае со знаменитым спуском в ад на три дня?

Наконец Иисус умер у них на глазах, задолго до них. К ве­черу воины перебили им голени ударами палиц, чтобы уско­рить удушье, от которого умирали все распятые и которого они старались избежать как можно дольше, упираясь ногами. Потом их, еще дышащих, бросили на то гноище, которое было «позорной ямой» для трупов приговоренных к смерти и о ко­тором Евангелия воздерживаются сообщать. Потому что про­сто-напросто именно там была знаменитая личная могила, которой располагал Иосиф Аримафейский.

Однако удивительно, что в Евангелиях римские часовые дают Иисусу пить либо позволяют это сделать третьему лицу. Ведь во времена, когда распятие или сажание на кол были чрезвычайно распространены, любой причастный к казням та­кого рода обязательно знал, что таким образом казнимого прикончат. Действительно, не было случая, чтобы распятый или посаженный на кол не умер сразу после того, как ему да­дут пить. Однако можно представить, что римский офицер, ответственный за казнь, exactor mortis, тайно получил соот­ветствующий приказ. В таком случае Иисус, «сын Давидов», воспользовался льготой: его втихую прикончили, чтобы он из­бежал агонии в «позорной яме».


назад далее
Навигация