И тем не менее — о, чудо! — эти события выпадают на одни и те же дни недели: в пятницу — казнь, в воскресенье — воскресение. Смысл этих махинаций ясен. Ведь пятница [фр. vendredi] — это день Ве­неры, то есть Люцифера, и Иисус умирает в день своего Вра­га. Поэтому веками существовал запрет причащаться с помощью чаш и блюд, содержащих медь — металл Венеры и Люцифера. Суббота, день шаббата, отдыха, — это день, про­веденный в безмолвии Гроба. А в воскресенье, день Солнца, света, на заре произошло воскресение.

Кто слишком хочет доказать — ничего не докажет, гласит мудрость многих народов.

Цепь событий, описываемая синоптиками Матфеем, Мар­ком и Лукой, приводит к анахронизмам, которых невозможно принять, и демонстрирует, что анонимы, писавшие наши Евангелия в IV и V веках, не знали элементарнейшей логики.

В самом деле, как допустить, чтобы в первый день Пасхи, который обязательно следовало посвящать отдыху, и этот обычай соблюдался столь же строго, как и в шаббат (Исх., 12:16), кому-то пришло в голову арестовывать Иисуса, обвинителям — совещаться меж собой, а потом с Понтием Пилатом, Иосифу Аримафейскому — покупать плащаницу и хоронить Иисуса?

В своей «Пасхальной хронике» (во вступлении) древний автор Аполлинарий совершенно справедливо отмечает, что смертная казнь в Иерусалиме в столь священный день, как 15 нисана, осквернила бы праздник Пасхи и даже могла бы вы­звать восстание еврейских масс. Рим, осторожный в отноше­нии всех этих деликатных моментов, соглашавшийся убирать и прятать значки своих легионов во время их пребывания в Иерусалиме, забравший золотые щиты, предназначенные для Храма, потому что они были преподнесены людьми необре-занными, и столько раз выказывавший уважение к иудейско­му культу, на подобную судебную провокацию не пошел бы.

С другой стороны, евреи едва ли могли бы уклониться от присутствия на казни, коль скоро они (согласно Евангелиям) умоляли Пилата арестовать Иисуса. Так вот, Закон относите­льно Пасхи однозначно гласит: «Никакой работы (в этот день) не работайте» (Числ., 28:18).

В эти священные дни Иерусалим наполняли тысячи палом­ников. В такой день ни римской претории, ни иудейскому си­недриону было не до суда над Иисусом. Когда через несколько лет Симон Петр был арестован также на пасхаль­ной неделе (за новый мятеж), Ирод Агриппа позаботился пе­ренести суд над ним на время «после Пасхи» (Деян., 12:4).

Кстати, сами синоптики подтверждают, что этот арест и последующий суд не могли произойти подобным образом: «(Первосвященники и книжники) говорили: только не в праз­дник, чтобы не произошло возмущение в народе» (Марк, 14:2;

Матф., 26:5).

К тому же допрос Иисуса в пасхальную ночь был невозмо­жен с юридической точки зрения, а как фарисеи и законоучи­тели были связаны теми тонкостями и теми табу, которые накладывал Закон, известно.

На самом деле в городе без ночного освещения, где, как во всех античных городах, действовал драконовский


назад далее
Навигация