Костер

Время "скажает и стирает слово человека, но то, что доверено Огню, продолжается беско­нечно.

Масонский ритуал сжигания философского завещания

11 марта 1314 года, понедельник. Уже несколько месяцев почти по всей Франции пылают костры. Как пытками, так и психологическим давлением, как темницами и цепями, так и угрозой вечных мук инквизиторы добились 207 формальных признаний. Остается только решить судьбу великого магист­ра и высших должностных лиц ордена.

Утром этого дня Жак де Моле, великий магистр ордена, Жоффруа де Гонавиль, командор Пуату и Аквитании, Жоф-фруа де Шарне, командор Нормандии, и Юг де Пейрандо, ве­ликий визитатор ордена, были взяты из своих камер в крепости Тампль и доставлены на остров Сите. Там кардина­льская комиссия, в состав которой входили Арно де Фарж — племянник Климента V, Арно Новелли — монах из Сито, пен­сионер Франции, Никола де Фреовиль — доминиканец, не­когда духовник и советник короля, Филипп де Мариньи — его родственник, архиепископ Сансский, и еще несколько епископов и знатоков декреталий, велела воздвигнуть перед папертью собора Богоматери помост, чтобы публично зачиты­вать признания и окончательный приговор,

Тамплиеров возвели на помост и поставили на колени. Один из кардиналов взял слово и начал чтение. Когда он до­шел до означенного приговора, присуждавшего Моле и его братьев к пожизненному заключению, то есть к «заточению навечно», и чтобы их питанием были только «хлеб скорби и вода горести», представители Филиппа Красивого вздрог­нули.

Было уточнено: милость, дарованная им, стала следствием того, что они «искренне покаялись в своих прегрешениях». Но в этот момент, совершенно неожиданно для судей, загово­рили великий магистр и командор Нормандии и, перебив кардинала, обратились одновременно к инквизиторской ко­миссии и к толпе, заявив: все, в чем они признались на допро­сах, — ложь. Они утверждали, что все их признания были сделаны только из почтения и доверия к папе и королю, обе­щавшим за это им свободу, и выразили энергичный протест против приговора кардиналов, особенно архиепископа Сансского Филиппа де Мариньи, обвинив их всех в нарушении слова папы и короля.

Мотивы резкой перемены в поведении Моле и Шарне лег­ко понять. Признания им ничего не стоили, но свобода для них была всем. Свобода означала сначала возвращение к ве­ликому тамплиерскому плану, потом следование ему и, как знать, его реализацию. А теперь свободы больше не было. Вместо нее было нечто худшее, чем смерть: медленное разло­жение, физическое и духовное, в подземном застенке, где уз­ник прикован к стене, из которой порой сочится вода, в одиночестве, в полумраке и в безмолвии более тяжком, чем могильное. И во всем этом единственная надежда — на спа­сительную смерть, которую ускорят истощение и хрониче­ская дизентерия. Для такого старика, как Моле (ему исполнился семьдесят один год), ничего более не ожидавшего от жизни, как и для Шарне, немногим младшего, выбор был сделан


назад далее

Информация монтаж котельной под ключ цена у нас на сайте.

Навигация