, показывают, как тамплие­ры методично осваивали уступленную территорию — имения, соляные копи и всевозможные права. В 1294 г. тамплиеры предприняли строительство мощного замка, который и по сей день озадачивает историка. Зачем на столь восхитительном месте, доминирующем над морем, было строить такое сооружение, настолько обширное и тщательно укрепленное? Почему здесь? в это время? Ар­гумент об отвоевании эмирата Гранады и борьбе с гранадскими мусульманами убедителен лишь наполовину, потому что фронт проходил гораздо южнее; правда, на­падения мусульман с моря все еще были возможны, но и этот аргумент уязвим, ведь в этой сфере превосходство каталонцев было очевидным. Может быть, Пеньисколу хотели сделать резиденцией ордена, изменив его миссию и сосредоточив его на борьбе с испанскими маврами? Такую гипотезу не подтверждает ни один письменный документ. Приемлемо ли каменное доказательство? Ко­нечно, в 1294 г. тамплиеры начали строить внушитель­ный и дорогостоящий замок. Но в это время Жак де Моле рыскал по Европе, добиваясь помощи для Святой земли. Святая земля не в Испании, а Гранада — не Ие­русалим. Резиденция ордена Храма, руководство ордена находились на Кипре, и в течение всего магистерства Жака де Моле они останутся там.

Успех турне Жака де Моле по Европе не был гаран­тирован. Конфликты между государствами, примат ев­ропейских интересов над всеми остальными, как у свет­ских государств, так и у папства, представляли собой громадное препятствие: магистр слышал много красивых слов и мало обязательств. Но возникало и еще одно пре­пятствие. Образ ордена Храма и вообще военных орденов был не самым привлекательным. При всей их храбрости на тамплиеров, еще в большей степени, чем на госпита­льеров, могли возлагать ответственность за гибель Иеру­салимского королевства — и справедливо, ведь они сами провозглашали себя его лучшими защитниками. Чтобы восстановить замаранный имидж своего ордена, Жак де Моле должен был одновременно проявлять кротость, дипломатичность и демонстрировать решимость исполь­зовать орден Храма в боях, ведущихся на Востоке. Не будем пока выносить суждений о личности великого ма­гистра. Отметим только, что в документах, относящихся к его путешествию и его отношениям как с папой, так и со светскими монархами нет никаких свидетельств, что­бы он когда-либо проявил неосторожность, неловкость или надменность. Соблазнительно было бы сказать, что он «отработал безукоризненно».

Он сумел сохранить свои дружеские связи, о чем свидетельствуют «подарки» нескольким приближенным папы Бонифация VIII, отношения с которым, как мы уви­дим, похоже, были превосходными.

Речь идет об обмене вежливостями. Папа, как мы видели, в 1295 г. подарил ордену Храма бенедиктинский монастырь в Торре Маджоре; 7 апреля 1300 г. туда был делегирован брат-капеллан из ордена Храма, имевший право вести себя, как сочтет нужным, назначать и сме­щать, проверять и поправлять клириков и прочих цер­ковных служителей, подвластных монастырю


назад далее
Навигация