В борьбе с султаном, располагавшим бесчисленными войсками и семьюдесятью двумя осадными машинами, которые, непрерывно действуя, покажут свою немалую эффективность, с начала осады франки исходили из принципа активной обороны. Абу аль-Фида пишет, что «франки не закрыли основную часть своих ворот; на­против, большие ворота они оставили открытыми и там держали оборону». Благодаря этому им было удобно производить вылазки, и они в любой момент могли соз­дать угрозу для бескрайнего лагеря мамелюков, раски­нувшегося по всему сухопутному периметру города.

Но вылазки не дали ожидаемых результатов, а при­бытие 4 мая короля Генриха II с небольшим флотом и кое-какими подкреплениями почти не изменило соотно­шения сил. Броски метательных снарядов из многочис­ленных мангонно султана вкупе с работой саперов на самых слабых секторах укреплений в конечном счете привели к тому, что внешняя стена была преодолена. Войска аль-Ашрафа смогли овладеть частью рва, нахо­дившегося между двумя стенами. 15 мая, решив, что игра проиграна, Генрих II вернулся на Кипр.

Теперь настала последняя стадия осады. 18 мая вой­ска мамелюков пошли на генеральный приступ внутрен­ней стены. Королевскую башню и Проклятую башню удержать не удалось, и осаждающие смогли проникнуть в город, в Квартал пизанцев; они продвигались медлен­но, убивая на своем пути все живое в лабиринтах ста­рого города. На какое-то время их остановила мощная контратака, которую госпитальеры и тамплиеры прове­ли в районе ворот Святого Антония. Это там был смер­тельно ранен великий магистр ордена Храма, Гильом де Боже; Тирский Тамплиер оставил драматичный рассказ о его агонии и смерти:

Сеньоры, я больше не могу, ибо я умер, вы видите удар", — сказал он; и его дружина спешилась, и они поддержали его, и сняли с коня, и подняли на щит... и понесли, чтобы похоронить, через ворота Святого Антония.

В укрытии его разоружили, сняли кирасу и наплеч­ники и завернули его в покрывало, чтобы перевезти по морю. Далее его перенесли в резиденцию Храма или, скорее, во двор соседнего дома:

И прожил он весь этот день безмолвно, ибо с тех пор, как его сняли с коня, он не произнес в Храме ни единого слова, и велел, чтобы его оставили в покое, и с тех пор не говорил, и отдал Богу душу и был погребен перед своей дарохранительни­цей, каковая стала алтарем, где по нем отслужи­ли мессу, и да будет Господь к нему милосерд, ибо смерть его была великим ущербом.

К вечеру мусульмане стали хозяевами города. Жан де Грайи, Оттон де Грансон и Жан де Вилье, раненые, были отправлены морем на Кипр. Жители и защитники бежали к порту и к морю, чтобы попытаться найти суд­но и достичь Кипра или другого убежища. Море было неспокойным, бурным; многие утонули, как патриарх Иерусалимский; других перебили в городе. Значитель­ная часть жителей нашла убежище в просторном доме ордена Храма и в башне тевтонцев, как и в другой баш­не — Госпиталя


назад далее
Навигация