Если считать этот рассказ соответствующим истине, надо также признать, что Жак де Моле в конечном счете уступил: Жан дю Тур, изгнанный им из ордена, в конце концов был там восстановлен, коль скоро его арестовали как тамплиера в ходе большой облавы 13 октября 1307 г., и инквизитор Франции допрашивал его с 26 октября, то есть через два дня после Жака де Моле. А Филипп Красивый, спасший тамплиера, потому что это был его казначей, не моргнув глазом отрекся от своего казначея, потому что это был тамплиер!
Рассказ Тирского Тамплиера ставит проблемы. Не стану отрицать ни достоинств этой хроники, ни общей достоверности сведений, которые в ней содержатся. Но надо учесть, что, с одной стороны, ее автор, большой почитатель Гильома де Боже, игнорировал Жака де Моле, а с другой — что его сведения о делах на Западе не слишком точны, кроме как в отношении итальянских морских республик.
Также примечательно, что европейские исторические источники, авторы которых были близки особо к парижскому двору или римской курии, не упоминают об этом эпизоде: ничего подобного нет ни в «Больших хрониках Франции», ни в «Продолжении Гильома де Нанжи», ни у Иоанна Сен-Викторского, ни в «Жизнеописаниях Климента V», собранных Балюзом. Зато в письме одного арагонца, находившегося при дворе в Пуатье в первые недели после ареста тамплиеров, есть сведения, которые как будто отчасти подтверждают слова Тирского Тамплиера. Вероятно, этот человек был близок к тамплиерам; он написал командору Аско (в Каталонии) в ноябре 1307 года. Он рассказал об аресте тамплиеров во Франции и о встречах, которые после этого произошли в Пуа-ть,е; он привел диалоги (вымышленные?) между папой и тамплиерами в Пуатье или же между Жаком де Моле и тамплиерами, арестованными вместе с ним. У меня еще будет случай обсудить этот текст. Здесь я отмечу только фразу: «И знайте еще, что, как поведал мне один оруженосец, прибывший из Парижа, сеньор магистр произнес резкие и грубые слова по адресу короля Франции»; опять-таки в тюрьме, когда король пришел его повидать, «у них был весьма резкий и суровый разговор».
Проблема, как часто бывает, — в хронологическом порядке. Когда?
Свидетельство арагонца как будто относится ко времени ареста и последующим дням; о проблемах казначея нет ни слова; все сведения, приводимые автором, как мы увидим, связаны с арестом, а не с обстоятельствами, которые ему предшествовали и могли быть его причиной
назад далее