Поз­же он жаловался на условия этого заключения и на свою изоляцию. Папа Климент V, который выразил протест против поступка французского короля, но 22 ноября ре­шил отдать приказ об аресте всех тамплиеров, чтобы пе­рехватить инициативу, несомненно был потрясен этими признаниями, но не хотел попасться на удочку. Прежде чем принять решение, которое вымогал у него король Франции (об упразднении ордена), прежде чем выносить какой-либо приговор, он хотел убедиться в искренности сделанных признаний и, в частности, признаний вели­кого магистра. Поэтому он послал в Париж двух кар­диналов, Беранже Фредоля и Этьена де Сюизи, чтобы получить нужные сведения. Поначалу король отказался представлять им великого магистра и других сановни­ков; папа снова отправил тех же посланцев в Париж, с собственноручным письмом королю; кардиналы дали понять, что новый отказ короля повлечет за собой от­лучение. Тогда Королевский совет согласился предста­вить посланцам папы великого магистра, Гуго де Перо и еще нескольких тамплиеров. Об этом папу информиро­вало письмо короля, датированное 24 декабря. Встреча произошла в соборе Парижской Богоматери, при закры­тых дверях, вероятно, 27 декабря.

Жак де Моле и другие тамплиеры отреклись от своих признаний и пожаловались на пытки и дурное обраще­ние. Из двух текстов, датированных весной 1308 г. и хранящихся в Архивах Арагонской короны, можно, если проявить критичность, узнать подробности этого засе­дания в соборе Парижской Богоматери. Первое письмо принадлежит перу клирика, вероятно — казначея папы, который уведомляет своего брата, тамплиера Арно де Баньюльса, командора Гардени; второе, анонимное, на­писано живущим в Париже клириком его брату Бернару Ф. на Майорку. Оба письма приводят рассказ о заседа­нии, причем второе описывает хитрую уловку, которую якобы придумал Жак де Моле, чтобы придать отречению от своих показаний как можно больше гласности.

Оба кардинала спросили у него, «правда ли то, в чем, как они слышали, он сознался. И он ответил, что прав­да»; и Жак де Моле добавил, «что сознался бы в вели­чайших заблуждениях», если бы перед ним собрали весь богатый и бедный люд Парижа. Если верить нашему тексту, кардиналы согласились и открыли двери собора Парижской Богоматери толпе. Тогда Жак де Моле, взо­бравшись на возвышение, якобы обратился к собравшим­ся в следующей форме:

«Сеньоры, все, что сказал вам Совет Франции, что я и все эти братья тамплиеры, здесь присутствующие, как и другие, сознались, — это правда». И, распахнув плащ и сняв одежды, добавил: «Смотрите, сеньоры, как нас за­ставляли сказать то, что хотели»; и он показал руки, с ко­торых мясо было срезано до костей, и следы пытки, кото­рую перенес. Потом он опроверг свои признания. Рассказ несомненно слишком красивый, чтобы быть правдой, по крайней мере полной; с помощью этой мизансцены Жак де Моле публично свел на нет воздействие своего публич­ного признания от 25 октября


назад далее
Навигация