Допросы Жака де Моле

Арестованный в Парижском Тампле утром 13 октября 1307 г., Жак де Моле был посажен в тюрьму под охрану агентов короля. Так случилось со всеми тамплиерами по всей Франции. Легко можно представить, что неделя или десять дней в заключении не доставили им удовольствия и что на допрос к инквизиторам тамплиеров отправили после того, как их немного «обработала» королевская полиция. В Париже допросы начались 19 октября. Жак де Моле впервые был допрошен 24 октября. Он признал, что во время приема в Боне в 1265 г. отрекся от Христа, вопреки желанию, и был вынужден плюнуть на крест; он еще плевал в сторону. Он утверждал, что ему никто не давал совета вступать в плотские сношения с други­ми братьями в случае, если он «распалится», и что он никогда этого не делал. Наконец, он предположил, что прием в орден проходил так всегда; во всяком случае он, принявший немногих, провожал их, но предоставлял одному из своих помощников «отвести в сторону [нового тамплиера] и проделать с ним то, что следовало».

Это все, в чем признался великий магистр, и ниче­го больше он впоследствии не скажет. Впрочем, ниче­го другого от него и не требовали. То ли инквизитор щадил Жака де Моле, не очень понятно, почему, то ли инквизитор и советники Филиппа Красивого полагали, что этих признаний, даже очень скудных, хватит, чтобы подорвать престиж ордена Храма. При условии их уме­лого использования; во всяком случае, признания, уже полученные от других тамплиеров, позволяли дополнить его свидетельство.

В самом деле, на следующий день, 25 октября, Гильом де Ногаре организовал открытое заседание в Парижском Тампле; в присутствии множества клириков, прежде всего богословов и прочих представителей Парижского университета, Жак де Моле повторил свои признания, ничего не добавив к показанному накануне. Но теперь все знали, чему предавались тамплиеры во время цере­монии приема в орден. Вот как этот день описан в про­должении хроники Гильома де Нанжи:

Эти преступления, каковые кажутся невероятными по причине ужаса, который они вселяют в сердца верующих, однако великий магистр, приведенный в Тампль, в присутствии докторов Университета не­двусмысленно признал их, говорят, на следующей не­деле, заверив только, что не запятнал себя содомским пороком и во время принятия обета плевал не на об­раз распятого, а на землю, в сторону. Как уверяют, он сообщил всем братьям, написав им собственно­ручно, что к этой исповеди его побудило желание покаяться, и призвал их поступить так же.

Мало того, что его признания, хоть и очень неполные, стали достоянием гласности, — обвинители, и это был «мастерский ход», добились от магистра (как? мож­но допустить манипуляцию) письма, заверенного печа­тью ордена Храма, которое предписывало всем братьям в силу священного принципа повиновения признать, что во время приема в орден практиковались скандальные обычаи.

Возможно, как раз на исходе этого дня Моле, которо­го до того держали в Парижском Тампле, был заключен в тюрьму и посажен в одиночную камеру в Корбее


назад далее
Навигация