Инци­дент, описанный Тирским Тамплиером, мог иметь место в июне-июле или же, если учесть горящий в камине огонь, — зимой 1307 г., например, в феврале-марте: ги­потетическая веха в хронологической пустоте первой трети 1307 года.

Преимущество последней даты в том, что она остав­ляет достаточный промежуток времени, чтобы инци­дент — если он произошел — был либо улажен, либо забыт, когда Жак де Моле держал шнурок гробового по­крова на похоронах Екатерины Валуа, или даже в июне, когда он признался королю, что против ордена Храма выдвигают некоторые обвинения.

Однако остается вопрос: можно ли представить себе, чтобы после такого инцидента Жак де Моле мог нахо­диться при дворе в столь большом почете? Не будем спе­шить с отрицательным ответом: Филипп Красивый, соби­раясь на следующий день арестовать магистра, морочил ему голову и не вызвал у него никаких подозрений!

Тем не менее надо признать, что эту история с каз­начеем слишком часто отсутствует в документах, чтобы счесть ее достоверной. Что делать с этим единственным свидетельством (письмо арагонца за ноябрь 1307 г. в ко­нечном счете имеет мало или даже ничего общего с этим эпизодом)? Отвергнуть полностью? Похоже, это трудно. Безоговорочно принять? Так предпочла поступить Барба­ра Фрале, которая опирается на этот текст, чтобы выстро­ить факты в соблазнительную цепочку и привести остро­умное доказательство, которое лично меня не убеждает. Тем не менее эти доводы заслуживают изложения.

Жан дю Тур был якобы вынужден обещать королю ссуду и тем самым нарушить устав своего ордена — ве­роятно, в момент, когда Филипп Красивый столкнулся с мятежом, как раз находясь в Парижском Тампле в июне 1306 года. Мятеж был вызван порчей монеты (вызвавшей дефляцию), только что осуществленной правительством (Филипп Красивый использовал порчу монеты и злоупо­треблял ей, чтобы получить финансовые средства, кото­рые ему не удавалось добыть за счет налогов). Разъярен­ная толпа, узнав, что король находится в Тампле (месте, где хранилась королевская казна), заблокировала входы в него, чтобы туда не могли доставлять пишу. У Жана дю Тура не могло быть разрешения Жака де Моле (тогда находившегося на Кипре), а запрос занял бы слишком много времени. А ведь король нуждался в деньгах не­медленно. Гуго де Перо, досмотрщик Франции, находившийся тогда в Париже (что возможно, но не факт), мог бы заменить магистра и дать такое разрешение, тем са­мым прикрыв казначея. Напомним в этой связи письмо Бонифация VIII от 8 февраля 1297 г., адресованное Гуго де Перо, в котором папа просит суммы, которые Храм бу­дет выплачивать в помощь Святой земле, передавать пап­ским сборщикам, и добавляет, что Жак де Моле по его просьбе «сообщил нам, что послал тебя в качестве своего заместителя в земли по сю сторону моря». Вопрос за­йма королю якобы разрешился только в феврале 1307 г., и Барбара Фрале в доказательство своих утверждений ссылается на переписку между папой и королем, где упо­минается «загадочное дело» — на ее взгляд, тот самый вопрос займа


назад далее
Навигация