В Эфесе Конрад серьезно заболел и вынужден был возвратиться морем в Константинополь. А французы продолжили путь в глубь страны по долине Меандра. Вскоре Людовику пришлось на деле убедиться в могуществе магистра французских тамплиеров Эврара де Бара. Ранее король уже направлял его в числе троих послов на переговоры с византийским императором Мануилом Комнином. Теперь же он убедился в силе и отваге рыцарей-храмовников. По ходу трудного продвижения по пустынной местности, да еще в суровых зимних условиях, когда королева и сопровождавшие ее фрейлины дрожали в своих хрупких носилках от холода и страха, крестоносцы подвергались непрерывным атакам легкой турецкой кавалерии, обладавшей умением метко стрелять из луков на полном скаку. А традиционная тяжелая кавалерия франков, столь эффективная в регулярных полевых сражениях, с трудом разворачивалась в узких горных проходах. В этих условиях турки резко усилили свои атаки, и французской армии грозило полное уничтожение. В критический момент Людовик решил положиться на опыт и воинский талант Эврара де Бара. Тот разделил все войско на несколько отрядов, во главе каждого поставил одного из тамплиеров. Крестоносцы образовали своего рода братство под эгидой тамплиеров, которым поклялись беспрекословно подчиняться. Благодаря такой реорганизации армия Людовика без крупных потерь добралась до византийского порта Атталия, откуда король с лучшей частью уцелевшего войска отплыл в Антиохию. Оставшимся крестоносцам вместе с примкнувшими паломниками предстояло продолжить поход в Сирию.
В Антиохии тепло встретили Людовика и сопровождавших его рыцарей. В то время там правил Раймунд Пуатье, юный сын герцога Гильома Ахвитанского, который был женат на Констанции, унаследовавшей антиохийский престол несколькими годами ранее. Таким образом, Раймунд приходился дядей Элеоноре Аквитанской, и теперь он с радостью направился в1 порт Сен-Симон, чтобы встретиться со своей знатной племянницей и французскими крестоносцами. Несомненно, Раймунда и местных баронов весьма привлекало общество юной красавицы королевы и придворных дам. Элеоноре было не менее приятно увидеть галантного и привлекательного дядюшку. Обворожительная, обладающая острым и живым умом, двадцатипятилетняя женщина уже не испытывала прежних чувств к раздражительному и нерешительному мужу-королю после ужасного путешествия по азиатской пустыне.
Положение Людовика к тому же усугублялось отсутствием денег — он истратил все средства на продовольствие и транспорт, которые были весьма дороги: его греческие союзники заламывали чрезвычайно высокие цены. И он снова обратился с просьбой к магистру тамплиеров Эврару де Бару, который доставил необходимые средства из Акры, где хранилась орденская казна. Король отправил письмо аббату Сугерию, предписав оплатить
назад далее