В Эфесе Конрад серьезно заболел и вынужден был возвратиться морем в Константинополь. А французы продолжили путь в глубь страны по долине Меандра. Вскоре Людовику пришлось на деле убедиться в могуществе магистра французских тамплиеров Эврара де Бара. Ранее король уже направлял его в числе троих послов на переговоры с византийским императором Мануилом Комнином. Теперь же он убедился в силе и отваге рыцарей-храмовников. По ходу трудного продвижения по пустынной местности, да еще в суровых зимних условиях, когда королева и сопровождавшие ее фрейлины дрожали в своих хрупких носилках от холода и страха, крестоносцы подвергались непрерывным атакам легкой турецкой кавалерии, обладавшей умением метко стрелять из луков на полном скаку. А традиционная тяжелая кавалерия франков, столь эффективная в регулярных полевых сражениях, с трудом разворачивалась в узких горных проходах. В этих условиях турки резко усилили свои атаки, и французской армии грозило полное уничтожение. В критический момент Людовик решил положиться на опыт и воинский талант Эврара де Бара. Тот разделил все вой­ско на несколько отрядов, во главе каждого поставил од­ного из тамплиеров. Крестоносцы образовали своего рода братство под эгидой тамплиеров, которым поклялись бес­прекословно подчиняться. Благодаря такой реорганизации армия Людовика без крупных потерь добралась до визан­тийского порта Атталия, откуда король с лучшей частью уцелевшего войска отплыл в Антиохию. Оставшимся крес­тоносцам вместе с примкнувшими паломниками предсто­яло продолжить поход в Сирию.

В Антиохии тепло встретили Людовика и сопровождав­ших его рыцарей. В то время там правил Раймунд Пуатье, юный сын герцога Гильома Ахвитанского, который был же­нат на Констанции, унаследовавшей антиохийский престол несколькими годами ранее. Таким образом, Раймунд прихо­дился дядей Элеоноре Аквитанской, и теперь он с радостью направился в1 порт Сен-Симон, чтобы встретиться со своей знатной племянницей и французскими крестоносцами. Не­сомненно, Раймунда и местных баронов весьма привлекало общество юной красавицы королевы и придворных дам. Эле­оноре было не менее приятно увидеть галантного и привле­кательного дядюшку. Обворожительная, обладающая острым и живым умом, двадцатипятилетняя женщина уже не испы­тывала прежних чувств к раздражительному и нерешитель­ному мужу-королю после ужасного путешествия по азиат­ской пустыне.

Положение Людовика к тому же усугублялось отсут­ствием денег — он истратил все средства на продоволь­ствие и транспорт, которые были весьма дороги: его гре­ческие союзники заламывали чрезвычайно высокие цены. И он снова обратился с просьбой к магистру тамплиеров Эврару де Бару, который доставил необходимые средства из Акры, где хранилась орденская казна. Король отправил письмо аббату Сугерию, предписав оплатить


назад далее
Навигация