Это счита­лось временной мерой, однако город оставался резиденцией католических иерархов в течение семидесяти лет.

Но даже после переезда в Авиньон, затянувшегося до марта следующего года, давление Филиппа Красивого на папу не ослабло. И перед самым отъездом из Пуатье Климент все-таки согласился на судебное расследование дела покойного Бонифация VIII, но пошел на это весьма неохотно, испыты­вая угрызения совести, поскольку отлично понимал, сколь губителен может быть этот суд для авторитета папской влас­ти. За пределами Франции известие о предстоящем суде вызва­ло волну возмущения. И всем стало ясно, что Климент V — всего лишь пешка в руках Филиппа IV. Король Яков II Ара­гонский прислал папе резкое письмо, высказав свое беспо­койство в связи с этим.

Неудивительно, что, когда расследование все-таки нача­лось, защиту Бонифация VIII взял на себя сам Климент V: он воззвал к благочестию короля Филиппа, говорил о его преданности делу церкви, которую тот неоднократно прояв­лял. После этого папа разрешил продолжить расследование, но, умело используя доскональное знание римского права, искусно затянул процесс — то скрупулезно требуя многочис­ленных письменных материалов по делу, то просто отклады­вая слушания, как, например, в декабре 1310 года из-за при­ступов желудочной болезни.

До его выздоровления консультации по делу Бонифация продолжались вне зала суда. В результате папа и французский король нашли компромиссный вариант: Климент V при­знавал, что скандальное нападение на покойного понтифика в Ананьи — просто недоразумение, ведь королевские послан­цы во главе с Ногаре хотели всего лишь пригласить папу на заседание Генеральных штатов. А сам факт насилия в отно­шении Бонифация VIII объясняется неприязнью его личных врагов из Папской области. При этом была подчеркнута по­четная роль короля Филиппа — «стойкого борца за веру» и «защитника католической церкви». В ответ на это Климент отозвал все папские указы с критикой Филиппа и его при­ближенных. Гильом Ногаре получил папское прощение в обмен на обязательство отправиться в крестовый поход, а также посетить некоторые святыни во Франции и Испании. Филипп Красивый пошел еще дальше — он объявил о согла­сии с любым решением, которое примет Климент V по делу его предшественника Бонифация VIII.

Достигнутый компромисс вызвал негативную реакцию в Европе. Данте Алигьери представил эту историю как пример откровенного проституирования Папской курии французским королем. Посол Арагона при папском дворе писал своему монарху, чтр-«Филипп теперь стал королем, папой и импе­ратором одновременно». Широко распространился слух, будто отпущение грехов Гильому Ногаре стоило королю Филиппу сто тысяч флоринов. Однако, по мнению современных исто­риков, поведение папы Климента V в деле Бонифация VIII не столько заслуживает критики, сколько позволяет ясно понять, что на самом деле папа одержал политическую побе­ду


назад далее
Навигация