Нерешительный Ги де Лузиньян долго не мог сделать однозначный выбор между советами «голубей» и «ястребов». Еще не зная о судьбе своей жены и сыновей, граф Раймунд предлагал соблюдать осмотрительность и утверждал, что Саладину с его огромным войском не удастся долго продержаться в такой пустынной местности, да еще в самый разгар знойного палестинского лета. Но его оппоненты — Рено де Шатильон и Жерар де Ридфор — выступали за немедленный бросок на Тиверию, упрекая Раймунда в трусости и припоминая его предательские переговоры с Саладином. Как и раньше, слабовольный Ги не смог проигнорировать советы этих вельмож, которые в свое время помогли ему занять королевский трон. И он приказал армии выступать на Тиверию. В полдень 2 июля крестоносцы разбили лагерь вблизи местечка Сефория, в стратегически весьма выгодном месте — с достаточным запасом воды и кормом для лошадей.

Здесь их нагнал гонец из Тиверии с известием о тяжелом положении супруги графа Триполи. Находившиеся с Раймундом сыновья стали умолять короля Ги поспешить на помощь их матери, однако сам Раймунд считал, что безрассудно и губительно оставлять такую выгодную позицию и вести вой­ско через пустынные холмы, отделявшие франкское войско от Тивериадского озера. Он также добавил, что ради сохранения королевства готов рисковать судьбой своих владений и собственной женой. «Тиверия принадлежит мне, — сказал он, — так же как моя жена и мое состояние, и никто не потеряет столько, сколько я, если замок будет утрачен. Если они захватят мою жену, моих людей и мое добро и разрушат мой город, я возвращу это, когда смогу, и отстрою свой го­род, когда смогу, ибо предпочитаю видеть разрушенной Ти­верию, чем погибшей — всю Землю».

На военном совете король и большинство баронов согла­сились с доводами Раймунда, однако в полночь, когда Ги дс Лузиньян остался один и готовился ко сну, к нему в шатер проник магистр тамплиеров Жерар де Ридфор. Разве можно доверять предателю? И разве не бесчестие — бросить в беде захваченный неприятелем город, находящийся совсем рядом? Жерар страстно заверял, что «тамплиеры готовы сбросить свои белые плащи, продать и заложить все, что у них есть, только чтобы отомстить за смерть своих братьев в битве у Крессонского источника».

И снова, будучи не в силах противостоять напору де Ридфора, король Ги отдал приказ свернуть лагерь и немедленно выступать. Крестоносцы пустились в путь еще до зари. Они шли на восток по длинной бесплодной равнине, расположенной среди таких же бесплодных холмов; по другому склону дорога спускалась к берегам Тивериадского озера. Расстояние было небольшим — двадцать километров от Сефории до Тиверии, — но длинный караван тянулся пешим шагом. При этом их постоянно обстреливали неуловимые турецкие лучники, метко стрелявшие на скаку не только в людей, но и в лошадей. Кроме того, крестоносцы изнемогали от жажды, и в местечке Любия король — по просьбе тамплиеров, защищавших их арьергард, — решил сделать привал и переночевать


назад далее
Навигация