епископа стало широко известно и привело к его аресту в 1301 году — Бернара Сессе обвинили в богохульстве, колдовстве, ереси, государственной измене и возмутительной безнравственности. Нынешние историки считают Филиппа более сложной фигурой, но также малопривлекательной — «капризная, въедливо-педантичная, любящая нудно морализировать, лишенная чувства юмора, упрямая, агрессивная и мстительная личность, к тому же постоянно опасавшаяся последствий своих мирских деяний для спасения собственной души».

Брак Филиппа с Жанной Наваррской оказался счастли­вым: супруга была хорошо образованной и волевой женщиной, с благоговением относившейся к деду своего мужа Людовику IX. У Жанны и ее матери Бланки д'Артуа возникли неприязненные отношения с Гишаром, епископом Труа; и когда она умерла в апреле 1305 года, его обвинили в колдовстве и наведении порчи на королеву. Филипп же, потрясенный потерей любимой супруги, так и остался вдовцом.

Однако Филипп унаследовал не столько дедовские традиции благочестия, сколько традиционные политические методы Капетингов, упорно стремившихся прибрать к рукам соседние княжества и графства — например, Тулузское, как это произошло в результате Альбигойских войн, — а также пытавшихся укрепить королевские права и полномочия за счет дворянства, духовенства и городов. Как современникам, так и более поздним историкам нелегко разобраться, насколь­ко сильное влияние на политику Филиппа IV, пропитанную идеологией абсолютизма, оказывали его советники и мини­стры. Это были представители нового сословия легистов (от лат. legis — закон) — или, по-современному, юристов, — не связанных обязательствами ни с церковью, ни с дворянской знатью, но чье влияние в обществе целиком определялось самим монархом. В 1290-е годы самым влиятельным из них считался Пьер Флот, канцлер и хранитель королевской пе­чати. После смерти Флота в 1302 году его место занял Гильом Ногаре, адвокат из небольшого городка Сен-Феликс-де-Караман в округе Ажен, недалеко от Тулузы.

О происхождении и первых годах жизни Гильома Ногаре известно немного, что заставило некоторых историков запо­дозрить, будто ему было что скрывать — возможно, свои катарские корни. Отдельные летописцы даже указывают, что его родители и семь ближайших родственников были сожже­ны на костре как еретики. Именно на его родине, в городке Сен-Феликс-де-Караман, в 1167 году альбигойский «папа» Никита созвал своих единоверцев на совет. На самом деле Ногаре происходил из семьи еретиков или это всего лишь легенда, однако его трудно уличить в откровенной симпатии к запрещенной катарской идеологии и нелояльном отноше­нии к официальной католической церкви. При его положе­нии это выглядело просто политически нецелесообразным, но гораздо выгоднее — учитывая глубокую набожность коро­ля Филиппа IV — было подчеркивать свое неприятие этой ереси, поддерживая имидж своего патрона как «самого стой­кого католика среди королей, страстного защитника веры и святой матери-Церкви».


назад далее
Навигация