за один день в королевстве арестовали около пят­надцати тысяч рыцарей, сержантов, капелланов, а также слуг и хозяйственных работников. Избежать ареста удалось лишь двум дюжинам тамплиеров, и среди них магистру храмовни­ков во Франции Жерару де Вильеру, а также Умберу Блану, командору провинции Овернь. Одного рыцаря, Пьера де Бокля, хотя и сбрившего бороду, опознали по белому плащу с крестом.

Точно так же, как ранее в истории с ломбардцами и евреями, все имущество ордена Храма изъяли в пользу ко­роля; но в целом его выступление против тамплиеров но­сило существенно иной характер. Ведь храмовники не были иностранцами, как те же ломбардцы или неверные иудеи. Они были членами могущественной и авторитетной кор­порации, находившейся под надежной церковной юрис­дикцией и подчинявшейся не королю, а непосредственно римскому понтифику. Прекрасно сознавая, что, покусив­шись на свободу рыцарей и их имущество, поступает неза­конно, король Филипп лживо ссылался на некие консуль­тации и поддержку со стороны «святейшего отца всех хри­стиан, папы римского».

Пребывавший в полном неведении Климент V, узнав об этом, направил королю гневное послание:

«Ты, мой дорогой сын... в наше отсутствие нарушил за­кон, подняв руку на орден Храма и его имущество. Ты даже арестовал его членов и, что гнетет меня сильнее всего, обо­шелся с ними без должной терпимости и снисходительнос­ти... усугубив и без того тяжелое положение заключенных дополнительными страданиями. Ты посягнул на людей и имущество, находящихся под прямой защитой римской Цер­кви... Для всех очевидно, что твои поспешные действия яв­ляются неуважением к нам лично и ко всей римской Церк­ви».

Климент не сообщил, поверил он или нет выдвинутым против тамплиеров обвинениям, — основной гнев понтифи­ка был направлен против попыток короля присвоить себе церковные прерогативы; его рассердило и неуважение к Пап­ской курии, проявившееся в односторонних действиях. Что касается «дополнительных страданий» заключенных, в которых он упрекал Филиппа, то здесь речь, несомненно, идет о пытках, которым обвиняемых подвергала святая инквизиция.

Созданная в свое время для искоренения альбигойской ереси в Лангедоке на базе ордена доминиканцев (образован Домиником Гусманом, который в 1234 году был провозгла­шен святым), католическая инквизиция во Франции стала мощным карательным инструментом в руках государства. Верховный инквизитор Гильом Парижский являлся духовником Филиппа IV, и можно было не сомневаться по поводу дальнейших планов короля. В ближайшее после ареста тамплиеров воскресенье именно доминиканские священники разъяснили причины ареста храмовников всем собравшимся в королевском парке — при этом их сопровождали и охраняли королевские гвардейцы.

Дабы инквизиторы успешно проводили расследование антицерковных выступлений и заговоров, за полвека до описываемых событий папа Иннокентий IV официально разрешил применять пытки, которые полагалось прекращать при появлении крови


назад далее
Навигация