они могли устраивать кладбища рядом со своими домами и хоронить там странников и собратьев — подобные права давали большую денежную выгоду. Храмовникам отдавалась вся добыча, захваченная у врагов, за которую они отчитывались только перед своим магистром — его избирал из членов ордена верховный капитул, или собрание, причем без всякого давления со стороны светских властей.

Что же скрывалось за столь щедрыми папскими привилегиями? Иннокентий II, урожденный Грегорио ди Папареши, принадлежал к высшей римской знати. Но его победу на папских выборах опротестовал упорный и опасный сопер­ник, взявший имя Анаклет II, за спиной которого стоял ко­роль Сицилии Роджер II. Иннокентий бежал во Францию, где заручился поддержкой Бернарда Клервоского; влияния последнего оказалось достаточным, чтобы Иннокентия поддержали французский король Людовик VI и английский мо­нарх Генрих I. А в Германии немецкое духовенство и короля Лотаря III сумел привлечь на его сторону Норберт, архи­епископ Магдебургский. В результате Анаклета II признала только шотландская церковь, а также Аквитания и норманн­ская Италия.

В 1138 году Анаклет скончался, и на следующий год Ин­нокентий вернулся в Рим, положив конец восьмилетней схиз­ме. Являлась ли «Omne Datum Optimum» его ответным даром Бернарду Клервоскому за оказанную поддержку? Факт бла­годарности, конечно, мог иметь место, однако эта булла в дальнейшем получила четкое подтверждение в понтифика­тах Целестина II и Евгения III — «Мilites Templi» (1144) и «Мilitia Dei» (1145), — и это ясно показывает, что поддержка тамплиеров к этому моменту стала определяющей в полити­ке католических иерархов. Удержание Святой земли превра­тилось в один из главных приоритетов римского престола независимо от сотрясавших папскую тиару событий. А орден Храма, который вначале держался лишь на харизме несколь­ких благочестивых рыцарей, превратился в один из инстру­ментов борьбы всего христианского мира с исламом.

Если у кого-то еще оставались сомнения в необходимос­ти помогать заморским территориям, то они должны были отпасть, когда в Европе узнали, что в канун Рождества 1144 года эмир Мосула Имад ад-Дин Зенги захватил и разграбил Эдессу. Осенью следующего года известие об этой трагедии дошло и до вновь избранного папы Евгения III. Выходец из простой итальянской семьи, Евгений одно время пребывал монахом в аббатстве Клерво, привлеченный туда магнетическим словом отца Бернарда, а к моменту своего избрания на папский трон был уже настоятелем цистерцианского дома святых Винченцо и Анастазио недалеко от Рима. Его реакцией на эту потерю христиан на Востоке стала булла «Quantum Praedessores», обращенная к французскому королю Людовику II и призывавшая его возглавить новый крестовый поход против сарацин.

Впервые во главе крестового похода стал европейский монарх. Людовик был прямым наследником Гуго Капета, избранного франкским королем в 987 году


назад далее
Навигация