И вторая статья устава, запрещавшая какое-либо об­щение с отлученными, постепенно превратилась в свою проти­воположность: «Туда, где, да будет вам известно, собрались от­лученные рыцари, мы и приказываем вам отправиться». Даже рыцарь, осужденный за убийство, мог вступить в орден тамп­лиеров, дабы искупить свой грех. Епитимья, наложенная на рыцарей, убивших архиепископа Кентерберийского Томаса Бек-кета, выразилась в четырнадцати годах воинской службы в ря­дах тамплиеров.

Следует также сказать, что в бедном воинстве Христовом утвердился дух нерушимого мужского товарищества, и он со­хранялся в самых опасных и суровых жизненных обстоятель­ствах. Несомненно, это была весьма привлекательная черта крестоносцев, потому мужчин, словно магнитом, тянуло в та­кие военные ордена. Жизненные правила бенедиктинских и цистерцианских монастырей, основанные на отрешении от мирской суеты, в то же время оставляли должное место брат­ской дружбе. Более того, известные католические настоятели Ансельм Кентерберийский, Бернард Клервоский и Элред Ри-вольский усматривали в подобных отношениях величайшее благо. Элред написал по этому поводу специальный трактат «Dе spirituali amicitia» («О духовной дружбе»), а Бернард, «хотя и не исключал возможность своей дружбы с женщинами, счи­тал, что любовь между мужем и женой никогда не способна достичь такой высоты и силы, как мужская дружба», и был убежден, что «человеческая любовь бесконечно слабее Господ­ней любви, а любовь супругов уступает мужской дружбе». В общественных условиях, когда насилие имело всеобщий — мож­но сказать, эпидемический — характер, а монархи не могли контролировать своих задиристых баронов, первостепенное значение приобретали родственные и дружеские связи. И как мы уже знаем, нередко именно от кумовства зависело постри­жение человека в монахи или его присоединение к крестонос­цам. Так, священный крест нашили на свои плащи двадцать пять человек — представители трех поколений рода Ги де Монфери; а тот же отец Бернард появился перед воротами Сито в компании тридцати пяти родственников и друзей.

Присутствовал ли в подобной мужской дружбе элемент секса? Определенно можно сказать, что между монахами иногда устанавливались некие аmitie particuliere (особые дружеские отношения), на что с неодобрением указывается в поздней истории церкви. Некоторые письма Ансельма, архиепископа бенедиктинского монастыря в Кентербери, читаются как настоящие любовные послания: «Горячо любимый… поскольку я не сомневаюсь, что мы оба одинаково любим друг друга, и уверен, что каждый из нас в равной степени желает другого, что наши помыслы стремятся слиться воедино в пламени любви и мы одинаково страдаем, оттого что наши тела разделены, принужденные нашими ежеднев­ными занятиями...» Или: «Если бы я выразил всю страсть нашей взаимной любви, то боюсь, некоторым непосвященным могло бы показаться, что это заведомое преувеличение


назад далее

О практике применения отбойных устройств nordmile.ru.

Навигация