защиту ордена четверым своим представи­телям — двум братьям-капелланам, Пьеру де Булоню (собственно, из Болоньи), безусловно ранее изучавшему право, и Рено де Провену, и двум братьям-рыцарям из провинции Овернь, Бертрану де Сар-тижу и Гильому де Шамбоне. Эти двое, представ перед судом еписко­па Клермона, не сделали никаких признаний. Что же касается двоих священников, то они сделали признания в 1307 г. Их защита стано­вилась все более и более уверенной и основательной и подогревала волю к сопротивлению у остальных.

Для короля ситуация становилась тревожной. К тому же в апреле папа отложил всеобщий собор до 1311 г. Тогда король воспользовал­ся советом некоего теолога из Парижского университета, мнение ко­торого, разделявшееся абсолютным меньшинством ученых, своди­лось к следующему: «Зачем давать защитника, если не для того, чтобы защитить заблуждения тамплиеров? Это неугодно Богу, ибо голос фактов делает преступление явным. Пусть же Церковь избе­жит этого позора! Пусть поспешит это сделать!» (р. 79). Одним ма­хом все юридические аргументы были сметены неотразимым силло­гизмом: защищать орден означало согласиться с тем, что он может не быть виновным, но он виновен, следовательно, защищать его не­допустимо. При всей сомнительности этого аргумента король без промедления перешел к действиям.

Архиепископская кафедра Санса пустовала, и Филипп добился от папы, чтобы тот передал ее Филиппу де Мариньи, епископу Кам-бре и брату всемогущего Ангеррана де Мариньи, оттеснившего Ногаре на второе место в королевском совете. Излишне говорить, что новый архиепископ был полностью предан королю.

Епископство Париж входило в состав провинции Сане. На долю Филиппу де Мариньи выпало завершить, по решению собора, епар­хиальное расследование личной вины тамплиеров в своей провин­ции. Незамедлительно 10 мая архиепископ созвал синод. Сознатель­но обойдя процедуру, предписанную апостолической комиссии восьми и епархиальным комиссиям, Мариньи добился осуждения на сожжение пятидесяти четырех тамплиеров провинции Сане, которые сознались в своих преступлениях в 1307 г., но снова впали в заблужде­ние, когда решили защищать орден перед комиссией восьми. Для Ма­риньи они были вероотступниками, хотя многие богословы отверга­ли эту идею. Двенадцатого мая осужденных на телегах вывезли из Парижа через ворота Св. Антония, недалеко от которых был приго­товлен костер.

Никто из них — здесь не было исключений — не признал ни од­ного из преступлений, которые ставили им в вину, но, напротив, они упорствовали в своих запирательствах, постоянно твердя, что их предают смерти без причины и несправедливо, что не без восхище­ния и великого удивления могли видеть многие люди.

В последующие дни костры запылали в Санлисе, Пон-де-л'Арш, а позднее в Каркассоне.

Король торжествовал: судебное разбирательство было сорвано. Несколько тамплиеров, представших перед комиссией в последую­щие дни, путались в словах и давали несогласованные показания


назад далее
Навигация