Краткое исследование Малкольма Барбера, начавшего с парижских показаний, показывает, что речь шла о людях, средний возраст которых составлял сорок два года, а боль­шинство принадлежало к числу братьев-сержантов или братьев-слу­жителей. Сто тридцать четыре из ста тридцати восьми частично или полностью подтвердили обвинения, выдвинутые против их ордена. В провинции некоторое время держались тамплиеры Кана. Два не­мецких тамплиера, допрошенных в Шамоне, все отрицали.

Все, от пастуха из Божи до великого магистра Жака де Моле, в чем-то признавались, но ясно, что решающее значение для хода дела имели исповеди сановников. Именно здесь король и Ногаре до­бились самого явного успеха. Первым, 21 октября, сделал признание Жоффруа де Шарне, прецептор Нормандии. Ему было пятьдесят шесть лет, и он был принят в орден в Этампе за тридцать семь или тридцать шесть лет до этого...

Когда его принимали, ему принесли крест с изображением Иисуса Христа, и тот же самый брат, который его принял, велел ему не верить в того, чье изображение было перед ним, потому что это лжепророк, а не Бог. И тогда принимавший его брат заставил его трижды отречься от Иисуса Христа — по его словам, только устами, но не сердцем.

Когда его спросили, плевал ли он на само изображение, он под присягой сказал, что не помнит такого, и думает, что это потому, что они торопились.

Когда его допрашивали по поводу поцелуя, он сказал под присягой, что по­целовал магистра, который его принял, в пупок, и слышал, как брат Жерар де Созе, прецептор Оверни, говорил братьям, присутствовавшим на капиту­ле, что предпочитает совокупляться с братьями ордена, нежели предаваться разврату с женщинами, но сам он этого никогда не делал, и никто никогда его к этому не принуждал (р. 31-33).

Признание Гуго де Пейро, который в качестве генерального дос­мотрщика ордена присутствовал при сотне вступительных церемо­ний, безусловно, навредило ордену больше всего. Он сказал почти то же самое, что и Шарне, и уточнил, что сам принимал братьев таким же точно образом, «потому что таков был обычай согласно уставу ордена».

Когда его спросили, уверен ли он в том, что все братья вышеназванного ор­дена были приняты таким же образом, он ответил, что он так не считает. Од-нако впоследствии, в тот же день представ перед вышепоименованным чле­ном комиссии, нами, нотариусами, и нижеподписавшимися свидетелями, он добавил, что плохо понял и плохо ответил, и под присягой подтвердил свою уверенность в том, что всех принимали скорее таким же образом, чем ка­ким-то другим, и что он сказал это, чтобы уточнить свои показания, а не от­казаться от них (р. 41-43).

И какое значение на фоне этих признаний могли иметь показа­ния Жана де Шатовилье, который на допросе 9 ноября отверг все обвинения, выдвинутые против ордена Храма?

Двадцать четвертого октября Моле подтвердил заявления Шарне и Пейро; на следующий день он публично повторил свое призна­ние в присутствии магистров Парижского университета


назад далее
Навигация