эти тамплиеры делали свои признания сразу и
по доброй воле «нам и нашим братьям» — сперва на закрытых допросах, а потом в
присутствии всей коллегии кардиналов, — и «при всем нашем уважении к тем,
кто дал эти показания, нам стало совершенно ясно, что упомянутые преступления и
нарушения законности в ордене действительно имели место». Тамплиеры смиренно
просили папу о милосердии, и Климент, хоть и испытывал отвращение к тому, что
узнал о преступлениях ордена, отпустил им грехи, ибо то был его долг — вернуть
в лоно церкви тех, кто признал свою вину и искренне раскаялся20. И все же вряд
ли можно сказать, что Климент был до конца убежден в виновности тамплиеров. Во-первых,
не все свидетели признали свою вину — священник Жан де Валь Гелоса, например, —
и можно предположить, что были и другие. В булле «Subit assidue» от 5 июля папа
достаточно осторожно отмечает, что признались не все 72 тамплиера, а лишь
«некоторые из них», что совпадает с протоколом, где указано, что все тамплиеры
выразили желание придерживаться прежних показаний, «за исключением нескольких
человек». Ясно одно: Филипп дал папе вполне уважительный повод для возобновления
расследований, в то же время не унизив его в глазах общества. Эти 72 тамплиера
оказались тем средством, которое позволило папе, невыносимо страдавшему на
глазах у всех от яростных нападок Гийома де Плезиа-на, спасти свое лицо и
заявить, что король добровольно передал ему арестованных тамплиеров, что, по
крайней мере внешне, было очень важно для поддержания того авторитета, каким
папа все еще пользовался у членов опального ордена. Более того, дальнейшие
колебания относительно судьбы тамплиеров и возобновления судебного процесса в
свете последних публичных заявлений Климента сделали бы его позицию более
уязвимой для Плезиана, намекавшего, что папа якобы защищает еретиков. Новости
быстро распространились по всему христианскому миру. 11 июля Жан Бургонь пишет
королю Хайме, что накануне более 50 тамплиеров подтвердили свою вину перед
кардиналами Пьером де ла Шапель, Беренгаром Фредолем, Этьеном де Суизи и
Ландольфо Бранкаччи, а затем им было даровано отпущение грехов и примирение в
церковью, и они выразили готовность понести любое наказание и выплатить любой
штраф, какие им назначит Святой Престол.
Примерно в то же время король, возможно втайне от других,
сделал папе ряд новых предложений относительно будущего членов ордена и их
имущества. Точно датировать данное событие трудно, но поскольку эти предложения
были сделаны с соблюдением всех внешних формальностей, никак не посягали на
авторитет и прерогативы папы, да и написаны были в спокойных тонах, далеких от
язвительной риторики Плезиана, то все это, возможно, произошло практически
одновременно с передачей папе 72 тамплиеров, ознаменовав начало новой, более
склонной к компромиссам политики французского короля. Краткое послание Филиппа
Красивого папе, в котором король официально передает имущество тамплиеров
назад
далее