а когда покинул указанное место, он проливал горькие слезы; и хотя те, кто видел, как он плачет, спрашивали его, что случилось, ему не хотелось открывать эту тайну». Точно так же он по приказу поцеловал приора повыше пупка, однако решительно воспротивился, когда затем ему велели поцеловать приора пониже спины, и заставлять его не стали. Ему сказали также, что он может «удовлетворять плотское вожделение» со своими братьями, если сможет тем «охладить свой пыл».

Рауль де Жизи и сам точно так же принимал многих в орден и подробно описал четыре обряда, которые отправлял в различных районах Шампани от 7 до 14 лет назад. Он придерживался именно такой формы приема потому, что так требовал Устав ордена, хотя все это ему очень не нравилось. Более того, закончив церемонию, он говорил новичкам, что «они не должны предаваться богомерзким плотским соитиям» с братьями, хотя во время церемонии сам же говорил им, что они это делать могут. Он видел, как вступали в орден еще человек пять, которых принимали Гуго де Пейро и Жерар де Вилье, приор Франции, и полагает, что тот же способ распространен в рамках ордена повсеместно. Он заявил, что не раз говорил этим двум руководителям ордена, что нельзя творить столь ужасный грех и принимать новичков тайно, но они всегда отвечали, что это необходимо, ибо «таков Устав и в него не может быть внесено никаких изменений без решения великого магистра и собрания ордена, а великий магистр находится за морем».

Затем он перешел к вопросу об отпущении грехов светскими лицами. После собрания тот, кто его вел, произносил обычные молитвы и вставал, а братья преклоняли пред ним колена, и он говорил им по-французски или на местном наречии:

Братья мои во Христе, все, что вы не можете сказать, опасаясь позора или же боясь уронить честь ордена, я могу по мере сил моих простить вам, и я это вам прощаю от всего сердца и без принуждения, как и Господь, который простил Марии Магдалине ее грехи, прощает вас; и я заклинаю вас, молите Господа нашего, чтобы Он простил и мне мои прегрешения; пусть наш брат-капеллан встанет и отпустит мне грехи мои, как Господь отпускает ему и всем нам грехи наши.

И, если на собрании присутствовал капеллан братства, он тогда вставал и всем отпускал грехи, а если нет, то председательствующий на собрании говорил: «Если здесь есть кто из братьев-священников, пусть отпустит нам грехи наши». Однако, по словам Рауля де Жизи, сам он не верил, что ему отпущены те грехи, в которых он не исповедался, да еще к тому же мирянином, который вел собрание, и он считал, что в это не верили и остальные тамплиеры. Исповедь у них должным образом принимали три раза в год священники-тамплиеры или другие церковные лица, имевшие на это право. Когда Рауля спросили, почему председательствующий отпускал всем грехи, он ответил: «это потому, что у многих тамплиеров имелась значительная собственность, а также они совершали и другие грехи, о которых не решались даже упоминать, опасаясь позора или наказания со стороны ордена».


назад далее