Один из них, Жан де Монреаль, имел при себе некий документ на французском языке — написанную им речь в защиту ордена, с которой он и выступил. Речь эта была более эмоциональной, чем спокойное заявление Рено де Провена, но и она, тем не менее, послужила положительным вкладом в дело защиты ордена. Жан де Монреаль говорил о благородных целях создания ордена, о его безупречном существовании в течение длительного времени, о неизменной строгости его внутренних обычаев и правил, а также о соблюдении им церковных постов и праздников. Он привлек внимание комиссии к тому, что король Франции и правители других государств постоянно использовали тамплиеров как банкиров, а также в иных качествах (в соответствии с возможностями ордена), и заявил, что вряд ли на эту роль были бы избраны тамплиеры, если бы их орден не был свободен от грехов. Жан де Монреаль напомнил комиссии об огромной роли, сыгранной орденом в борьбе с сарацинами, особенно во времена Людовика Святого и совместно с королем Англии, и о прекрасной смерти великого магистра ордена Гийома де Боже в битве при Акре, где вместе с ним погибли еще 300 тамплиеров. Именно тамплиеры несли Святой крест в страны Востока, а также в Кастилию и Арагон. Шипы тернового венца Создателя, которые расцветали в руках капелланов ордена в Святой четверг Вознесение, 40-й день после Пасхи, не расцвели бы, если бы братья были виновны, и сердце св. Ефимии не явилось бы им в Замке Паломников милостью Господней, излучая поистине чудесный свет. И не были бы они способны собрать такое количество священных реликвий, каким обладает орден. Более 20 000 братьев ордена пали во имя святой веры в заморских странах, и теперь защитники ордена готовы сражаться с любым, кто скажет о нем дурное слово, кроме короля, папы и их слуг. На обороте речи Жана де Монреаля было написано: «И если другая сторона пожелает продолжить следствие, то единственное, о чем мы просим: дайте нам судебного клерка и день отсрочки, дабы мы могли посоветоваться».

Судебных клерков вновь послали по парижским тюрьмам, аббатствам и частным домам — за подтверждением того, что данная группа людей действительно представляет интересы большинства арестованных тамплиеров. Они должны были также сообщить братьям ордена, что комиссия больше ждать не намерена и начнет процедуру в соответствии с предписаниями закона; она готова выслушать тех, кто будет выступать от имени всех защитников ордена. Однако желание членов комиссии ускорить дело снова натолкнулось на упорное сопротивление тамплиеров. Днем в пятницу, когда одиннадцать братьев, содержавшихся в доме Rabiosse (de la Ragera), узнали, что комиссия намерена продолжить заседания в следующий вторник (7 апреля), и были спрошены, кого они хотели бы видеть своим представителем, они ответили, что не желают никого выбирать и прежде должны посоветоваться, ибо весьма опасно поручить


назад далее