вступления в
орден узнал от одного испанского тамплиера, что «вряд ли орден долго
продержится, ибо тамплиеров обуяла гордыня и они стремятся приобрести как можно
больше имущества где и как только возможно, охваченные алчностью и тщеславием,
и уже не хотят сражаться с неверными как подобает». Ответы 80-летнего
Гийома из Льежа, который давал показания первым, оказались наиболее уклончивыми
из всех; он говорил, что не собирается отказываться от первоначальных
показаний, которые сделал в присутствии епископа Сента, отпустившего ему грехи
и примирившего его с церковью, и что он слышал раньше, будто при вступлении в
орден новичков заставляли плевать на распятие, и подозревал, что это может быть
правдой, однако собственными глазами ничего подобного не видел. Тома де
Памплона подробно рассказал о том, как мирянами отпускались на собрании грехи,
ибо считал, что мирянин, стоявший во главе собрания, имеет право отпускать
грехи братьям, нарушившим дисциплину внутри ордена (он знал сорок таких
случаев, когда нарушения были достаточно серьезными, чтобы виновного могли
изгнать из ордена или посадить в тюрьму), однако вряд ли, сказал он,
одновременно им отпускались все грехи, в том числе и смертные. Следующие три
свидетеля — Жерар д'Оньи, Пьер де Сен-Бенуа и Бартоломео де Пюи
Ревель, — также допрошенные 15 марта 1311 г., поклялись на Библии в числе
19 других тамплиеров, и их показания позволяют предположить сговор относительно
свидетельств насчет процедуры приема в орден. Впрочем, Жерар д'Оньи заявил, что
во время вступления в орден других братьев порой совершались и непристойности,
«ведь говорят, что и великий магистр, и другие признались в этом». Последний
свидетель, Элиас Коста, дававший показания 10 мая, заявил о невиновности
ордена, по всей видимости, сам по себе, безо всякой, хотя бы моральной,
поддержки со стороны.
Еще 5 человек попытались выступить в защиту братства во
время третьей сессии, но если остальные 14 тамплиеров, похоже, давали свои показания
беспрепятственно, то с этих пятерых тюремщики буквально глаз не спускали и
малейшую их попытку как-то защитить орден жестоко пресекали. Трое из этой
пятерки — Мартен де Монри-кар, Жан Дюран и Жан де Рюиван — были из тех
девятнадцати, что принесли присягу 15 марта; их показания были весьма схожи с
показаниями Жерара д'Оньи и его товарищей55. Например, Мартен де Монрикар,
приор Мо-леона в диоцезе Пуатье, считал, что во Франции братьев в орден
«всюду принимают одинаково и законным образом, как принимали и его самого, и
многих других, что он видел собственными глазами, однако в некоторых частях
света их принимают иначе, и об этом рассказывал в своем признании великий
магистр»56. Все эти свидетели давали показания перед папской комиссией в
понедельник 22 марта 1311 г., однако уже в среду их увезли, и все трое вскоре
признались в отречении от Христа и плевании на крест и заявили, что в прошлый
раз по глупости солгали. Все они по-прежнему утверждали, что их не
запугивали и не убеждали переменить показания; по их словам, с ними на эту тему
даже не говорили.
назад
далее