Защита ордена
Но стоило комиссии начать судебные слушания, — как все страхи, какие только мог питать король Филипп относительно желания тамплиеров защищаться во что было ни стало, быстро развеялись. Вскоре стало ясно, что епископ Парижский лукавил, ибо большая часть тамплиеров и понятия не имела, что им зачем-то нужно являться в суд. Слушания начались с того, что некий человек в мирской одежде, представ перед комиссией, заявил о намерении кое-что сообщить относительно упомянутого ордена. Когда его спросили, каковы его имя, сословие и причина, побудившая дать показания в суде, он ответил, что зовут его Жан де Мело, он из Безансона, и в доказательство показал некую печать, якобы его собственную, где было не очень четко выгравировано указанное выше имя. Далее он сообщил, что 10 лет носил плащ тамплиера, но потом орден покинул, однако никогда — в чем клянется спасением души своей и святой верой — не видел, не слышал и не знал ничего дурного об упомянутом ордене.
Он также добавил, что явился в суд для того, «чтобы признаться — и скрепить свои показания собственной печатью — во всем, в чем господа из комиссии пожелают». Дальнейшие события показали, что защищать орден он, в общем-то, не собирался, но всего лишь хотел узнать, как намерены поступить с тамплиерами, и спросить членов комиссии, не могут ли они как-либо о нем позаботиться, «ибо сам он нищий». Должно быть, этот Жан де Мело в качестве первого свидетеля произвел удручающее впечатление. «Увидев его, члены комиссии — по внешности, поведению и речи — решили, что это очень простой человек, даже довольно глупый или же, возможно, несколько не в своем уме, и не стали более с ним разбираться, но убедили его отправиться к епископу Парижскому, которому и надлежало заниматься судьбой таких вот беглых тамплиеров».
Затем Воэ и Жанвиль привели еще шестерых тамплиеров, первым был рыцарь по имени Жерар де Ко, который вел себя более пристойно, однако патетики в его речах было не меньше. Он явился в суд, «потому что внял заверениям епископа Парижа и словам упомянутого эдикта (об учреждении комиссии), что поступит правильно, если предстанет перед комиссией, желающей узнать правду об ордене тамплиеров». Члены комиссии объяснили ему, что приходить было незачем, если он не намерен защищать орден как таковой, ибо они не ведут следствия по делу каждого отдельного тамплиера. «Однако же, когда его спросили, хочет ли он защищать упомянутый орден, он после весьма многословной тирады ответил наконец, что был в ордене простым рыцарем, даже безлошадным, и не имел ни собственного оружия, ни земли, так что, наверное, не мог бы защитить орден, да он и не знал, как это сделать». Остальные пятеро отвечали примерно в том же духе: они не в состоянии защищать орден, поскольку они «из простых» (simplices).
Следующим свидетелем был человек поистине замечательный: к вечеру того же дня перед комиссией предстал Гуго де Пейро. Если кто-либо и мог обеспечить ордену достойную защиту, то именно он или Жак де Моле, который давал показания на следующей неделе в среду 26 ноября
назад далее