«Тем не менее, вы будете жить. Я говорю это, потому что вижу вперед так, как вы прошлое видите», — отвечает Эон.

«Хорошо было бы знать точно, хорошо бы и нам видеть будущее», — заметил один из алзов.

«Если бы ты увидел свое будущее, то сказал бы: „Это не мое будущее, я совсем другое существо, чем то, которое мне грезится“. Сильно изменитесь вы в других космосах! Поэтому и не нужно вам точное познание будущего».

«Мне кажется, — говорит алз, — мы потому не понимаем будущего, что нельзя одновременно быть и здесь, и там, в будущем».

«Ты прав! Но если бы ты и увидел свое будущее, все равно тебе пришлось бы поверить, что это именно твое будущее, и эта твоя вера ничем не отличается от той, которая теперь может быть у тебя, когда ты не видишь себя в будущем. Нельзя предвидеть, если речь идет о других космосах. Даже некогда здесь, на земле живший, мало схожий с тобой твой прародитель не мог предвидеть, какими будут его далекие потомки».

«Как трудно познать все, что ты говоришь! Выходит, что мое сложное тело, этот удивительный аппарат, брошен будет моим духом, которого я почти что не постигаю. Итак, дух несравненно выше тела?»

«Ты можешь жить в прошлом, но не телом живешь ты в нем. Можешь, хотя и с большим трудом, жить в будущем, хотя твои мысли телом на язык тела переводиться будут. Но вкус кислоты и воспоминанье об этом вкусе или ожидание вкуса, — не одно и то же…»

Не совсем поняли сказанное алзы и хотели попросить объяснить, но перед ними никого уже не было.

На другой день весело рассказывали алзы о своем свидании и разговоре, но другие им отвечали: «Какая удивительная массовая галлюцинация была у вас. Мы не подверглись ей».

Так и не поверили остальные алзы говорившим с Эоном.

И алзы не изменились после беседы с Эоном, здесь так переданной, как её могут воспринять люди земли. И только те достижения, которые даются как результат телесной жизни, только они одни считались алзами достоверными. Они увлекались своей удивительной техникой, своим познанием материи, и, несмотря на отчуждение от всего, что верой дается, были добрыми, а потому и веселыми, но между ними все больше и больше появлялось тех, кто своим девизом ставил:.


назад далее
Навигация