Перед этим он собрал множество золотых слитков в венецианских торговых конторах для короля Франции, поскольку тот все потерял. Если бы это был не магистр тамплиеров, а кто-нибудь другой, то ему не дали бы золота. Только тамплиеров венецианские купцы считают платежеспособными клиентами.

После этой длинной речи он снова поскреб лысый череп.

— А какое другое известие? — быстро спросил Арнольд, — ведь ты говорил и о втором, не так ли?

— Да, да, вот и второе: тебя приветствует тот, кто не забывает трижды в день читать «Отче Наш». Тебе это о чем-нибудь говорит?

— Конечно, говорит! — воскликнул Арнольд. Взгляд его упал на девочку, пытавшуюся снять горшок с осла. Тамплиеры начали распределять еду для бедных.

— Это твой ребенок? — спросил привратник, следивший за взглядом Арнольда. — Здесь есть монастырь «У Святого Копья», там много таких детей. За ними присматривают монахини, — и, заметив, что Арнольд тяжело вздохнул, он сказал: — Теперь иди в наш дворец, а я позабочусь о девочке. Кроме нищих во дворе, мы кормим еще четверых бедняков за столом, а когда в доме находится правитель этой области, то пятерых. Таковы наши правила.

Арнольд пошел в трапезную, которую тамплиеры называли дворцом. Дежурный монах подвел его к длинному столу и предложил сесть. Почти все места за столом были уже заняты. Там сидели монахи, простые воины и люди, у которых на лицах было написано, что они проводят жизнь в углубленных размышлениях, молитвах и заботах о бедных. Все собравшиеся еще раз встали и прочли молитву перед едой. Затем они сели за стол без учета чинов и положения.

Еду подавали в глиняных мисках, по одной на двоих едоков, что чрезвычайно удивило Арнольда.

Бедняк, сидевший рядом с ним и делившийся с каменотесом содержимым миски, толкнул его в бок.

— Ты, наверное, впервые здесь у тамплиеров и поэтому не знаешь их обычаев, — прошептал он. — Во время еды они должны хорошенько следить за тем, чтобы каждый из них ел поровну и оставлял точно такую же часть пищи третьему. Третьим считается неизвестный бедняк.

Арнольд устыдился, что он с такой жадностью набросился на еду, и убрал ложку, хотя сосед пытался помешать ему это сделать.

После еды он взял за руку ребенка, и они отправились в город. Девочка весело подпрыгивала.

— Этот город — добрый город! — то и дело восклицала она. — Совсем не такой, как Саталия, где нас хотели убить. Я два раза получила еду в свой горшок, каменотес, два раза, я не вру.

Они остановились перед монастырем «У Святого Копья», и Арнольд сказал хриплым голосом:

— Мне тяжело с тобою расставаться, но лучше ты останешься у монахинь в городе, который так тебе нравится, — и он дернул за звонок.

Долгого прощания с девочкой не получилось, так как привратница, открывшая им, бросила стремительный взгляд на девочку и все поняла. Она впустила ее и закрыла ворота.

Арнольд поспешил в дом тамплиеров, где ему обещали ночлег. Он печалился о девочке, ставшей ему такой дорогой. Лежа на соломенном мешке и уставившись


назад далее
Навигация