Граф Шатийонский велел оруженосцам разместить повозки в сарае и пригласил тамплиеров на скромную трапезу. Его приказы звучали кратко и нетерпеливо, а приглашения — как приказ. И когда он сказал:
— Сегодня вечером пойдем на охоту, — никто не осмелился противоречить.
Трое тамплиеров остались в сарае стеречь ларцы. Когда же шумное общество в окружении свирепо лающих псов возвратилось вечером с охоты, то этих троих сменили господа де Сент-Омер, де Сент-Аман и де Мондидье.
Арнольд вечером, будучи в дурном настроении, ходил взад-вперед по конюшням. Он предавался ностальгии, ведь замки на Востоке были совсем не такими, как этот, который выглядел чуть лучше конюшни — тесный и грязный; и если посмотреть в зал, то там не было ничего, кроме тьмы. Нигде не стояло курильниц, распространявших ароматы, а под ногами шныряли куры. Слуги кричали друг на друга, не обращая внимания на господ, а дети графа возились в грязи, как щенки.
Как только стемнело, Арнольд заполз к повозкам в сарай. За ними он обнаружил кучу шестов, из которых смастерил себе лежанку. Он был так печален, что не мог даже заснуть. Если бы хоть Филипп был рядом с ним! Арнольд ворочался и смотрел в темноту. Затем услышал голоса рыцарей, стерегущих сокровища, господа сидели у входа на связках соломы. Их беседа успокоила его.
— У нас еще один день пути до болота, — это был низкий голос господина де Сент-Амана.
— Надеюсь, что перед самым концом ничего не случится! — господин де Мондидье вздохнул.
— Тогда бы нам не нужно было девять лет рыться в земле, как кротам, и наш любимый каменотес был бы жив! — прозвучал голос господина де Сент-Омера.
Наш любимый каменотес? Арнольд вздрогнул, напряженно прислушиваясь.
— Вы не смеете так говорить, — сказал господин де Сент-Аман. После этого в течение некоторого времени было тихо. — Каменные ларцы, — наконец продолжил он, — по мне, лучше бы их вообще не открывать.
— Как вы только можете такое говорить! — закричали двое остальных.
— Если там действительно записаны законы, по которым Господь сотворил мир, то вы должны понять мой страх!
— Чего вы боитесь? — спросил господин де Мондидье. — «По мере, числу и весу сотворил Я мир», — говорит Господь. Это ведь не значит, что человек сам без Его помощи может сотворить мир, как только узнает истинную меру, число и вес. Ваш страх я нахожу совершенно необоснованным. Разумеется, царь Соломон знал, для чего ему прятать свою мудрость.
Снова стало тихо, и казалось, что каждый погрузился в свои мысли.
— В то, что человек не может создать мир без помощи Господа, я охотно верю, — задумчиво сказал господин де Сент-Аман, — но разрушить наш мир человек может и без Господа, и этого я боюсь.
Господин де Сент-Омер откашлялся.
— В нашем ордене будет школа, — сказал он, — мудрейшие из наших братьев будут проходить посвящение в законы природы, исследованные царем Соломоном
назад далее