Через три дня — небо уже прояснилось, а море стало гладким и голубым — корабельщик отправил своего посланника в гостиницу, чтобы тот предупредил путешественников, что к вечеру нужно садиться на корабль, так как он намеревался отплыть на следующий день перед восходом солнца. Груз увязывался в тюки, поклажу нагружали на коней.
— Почему бы нам попросту здесь не продать наших боевых коней и не купить там несколько породистых арабских скакунов? — поинтересовался Эсташ.
— Эх ты, хитрец! — воскликнул Эдюс, — покрой арабского скакуна бронированным чепраком и посади на него рыцаря в полном вооружении! И тебе, малыш, достанется на орехи!
Как только они поднялись на корабль, господин де Пайен попросил своих людей, чтобы они не разбредались в разные стороны. Пьера с Сюзанной и ребенком он посадил в защищенное от ветра место, расположенное за рядом канатных: рулонов. Эсташ и Эдюс находились поблизости от них. На корабле было много паломников.
В эту ночь оба пажа не спали. Они стояли у поручней и смотрели, как гаснут огни портового города. На набережной мяукали кошки, а внизу, на волноломе, пищали крысы. Луна большими шагами устремилась к западу; тут же послышалась первая команда; одновременно на востоке в небе появилась яркая узкая полоса. Владелец корабля приказал звонить в колокол, висевший на балке в передней части корабля. Все путешественники опустились на колени и начали молиться о счастливом пути. Как только раздалось слово «аминь», корабль вышел из порта под монотонные команды надсмотрщика и теперь плыл по спокойному морю. Лишь изредка вздымались волны и падали на дощатый барьер. Курс корабля лежал вдоль побережья: из страха перед пиратами ни один торговец не отваживался плыть по открытому морю. Но и тут в течение всего путешествия на наблюдательном пункте стоял человек, всматривавшийся в сторону горизонта, не плывут ли пиратские корабли.
назад далее