Когда халиф услыхал все это, он благородно и с просветленным лицом принял сии соглашения и ответил, что ему угодно, так же, как и королю Амальрику, который является его другом, приказать непременно выплатить обещанное, и сверх того
Но возмущенные евнухи пригрозили все расторгнуть, когда франкские посланцы попросили халифа обещаться, т. е. скрепить уговор, по европейскому обычаю, рукопожатием. "Однако халиф увидел, что дело иначе не устроится". Он протянул свою руку, закрытую куском шелка, но Гуго Цезарейский не принял ее.
Сир, — сказал он, — если вы не захотите снять; покров со своей руки, мы, простые люди , будем сильно подозревать, как бы в этом деле не было какого-нибудь обмана. [Халиф] очень рассердился, но, скрывая гнев, заулыбался, как если бы почел за безумие то, что говорили послы. Тогда он протянул свою целиком обнаженную руку и поклялся, вложив ее в руку Гуго Цезарейского, в соглашении слово в слово, как тот продиктовал.
Третья египетская кампания закрнчилась новым договором между Амальриком и Ширкуфом, отступившим еще раз, а каирский двор уплатил франкам первую часть дани — сто тысяч золотых монет, чтобы заручиться их дружбой и военной помощью. К несчастью, Амальрик не удовольствовался этим успехом. Побуждаемый византийским императором, с которым только что был заключен дружественный договор, он решил изменить вид протектората, осуществляемого им над Египтом; началась подготовка новой экспедиции, на этот раз направленной уже против недавнего союзника.
Но Бертран де Бланфор со своим орденом отказался последовать за королем. Он увидел, что сарацины собираются как один на окраинах своей страны, чтобы захватить, как и в предыдущую кампанию, Белинас, один из наиболее укрепленных городов Королевства. Он знал, что горстка из шестисот рыцарей и двенадцати тысяч пеших сержантов, побежденных Нуреддином в сражении при Хариме, еще не восстановила свои силы. Впрочем, магистр мог только осудить разрыв соглашений с халифом, заключенных командором Иерусалима.
Архиепископ Тирский согласился с тамплиерами, хотя и довольно неохотно. Он возлагает ответственность за экспедицию на магистра ордена иоаннитов Герберта д'Ассайи, "человека великодушного и обильной щедрости, но нетвердого и непоследовательного. Подготавливая кампанию, он обременил свой Дом долгами и под конец должен был сложить с себя свой магистерский сан ; говорят, он надеялся заполучить для своего Дома город Бильбейс, когда будет взят и подчинен Египет. Братья ордена Храма, то ли оттого, что предприятие, автором которого он был, казалось им противоречащим чести, то ли потому, что позавидовали магистру соперничающего Дома, отказались помочь и последовать за королем
назад далее